Юрий Пашанин - Шарашкина контора. Сатирический детектив

Понимаешь ты, зараза,
Что по сдаче в срок сметан
Мы теперь в два с лишним раза
Недовыполнили план?

Как сдавать мы будем масло?
Не осталось же ничё!
Вам подумать, друг мой ясный,
Хоть немножечко б ещё.

Придушил бы самолично,
Но посадят, мать ети!
Надо как-то мне логично
Всё наверх преподнести.

Зарубили? Скажут – «рано».
Им же жить ещё и жить.
Нам предписано по плану
Лет пятнадцать их доить».

Начал Петька: «Что все скисли?
Не настал наш судный час.
Само главное, я мыслю,
Всем не нервничать сейчас.

Объясним, что их утрата
Оттого, что на чуток
Был доильным аппаратам
Увеличен Анкой ток.

Порубили мы бурёнок.
А другого нет пути,
Чтоб к нормально усреднённым
Показателям прийти.

Может быть, таким обманом
И уладим мы дела?
Только б версию ту Анна
Всем и всякому плела.

Несюрдюкова вся каша,
А доярке слёзы лить,
Так что это теперь Ваше,
Как с Анютой разрулить.

Мясника же спрятать где-то,
От крови его отмыв.
Нужно быстро очень этот
Ликвидировать разрыв».

После этой перебранки,
Раз вокруг народа нет,
Дед Василь к доярке Анке
На короткий тет-а-тет:

«Вон как стадо поредело!
У меня к тебе вопрос —
Порадей, Анют, за дело,
То есть, значит, за колхоз.

Что скажу, верши как надо,
Издавай, где нужно, стон,
А колхоз тебе в награду
Даст за это патефон.

Ну, а хочешь – денег тыщу!
Помощь, Ань, твоя важна.
Нам с коровами кровища
В это лето не нужна.

На домашнем, Ань, аресте
Ты с недельку посиди
И припрячь подальше крестик
Свой куда-нибудь с груди.

На толчок не суйся даже.
А пока сидишь в избе,
Мы виновного отмажем
От УгРо и Ка Гэ Бе».

Не при городе, а тута,
А по правильному тут,
Через месяц над Анютой
Был товарищеский суд.

Хоть с конца и до начала
Не Анютина вина,
Как ей сказано, признала
В том вину свою она.

Суд в колхоза интересах
Дал по Анке резюме,
Что сидела под арестом,
Пусть хотя в своём доме,

Что была она паршивкой,
Но теперь как чистый лист,
Что прочла газет подшивки
И журнала «Коммунист»,

Что сама она не рада
За сети смертельный ток,
Что другому было б надо
Дать за это лет пяток.

Хоть то был не суд присяжных,
Разобрался с делом он —
Анку выпустил с под стражи
И вручил ей патефон.

Ночь стоит темнее мрака.
По колхозу «Светлый путь»,
Ставя ноги в раскоряку,
Брёл Петро, приняв на грудь.

Колеи касаясь ухом,
Загребая грязи ком,
Дед Василий под сивухой
Тоже двигался ползком.

Шёл ли просто по дороге,
Или полз по колее,
Но всегда приносят ноги
К тётке Машке – сомелье.

Ноги вывели на Машку
Деда Васю и Петра,
Чтоб добавить по стакашку
То, что приняли с утра.

Ткнул Петра Василь Иваныч:
«Ты ли, Петька, али нет?
Хорошо, что, глядя на ночь,
Подвалил на тет-а-тет.

Кой-какие есть хоть дыры,
Только я колхозу рад.
Служит он ориентиром,
Задаёт всему стандарт».

Петька встрял: «Богаты рожью.
Мы даём всему расти.
Почему же всё дороже
Самогонка, мать ети?

Ты на мой вопрос ответь-ка.
Жизнь пошла ни то, ни сё!»

Дед Василь прервал тут Петьку:
«Это правда, но не всё».

«Почему?» – Петро со стоном.

Дед ответил: «Вот в чём суть —
Наш, наш экспорт самогона
Стал дешевле на чуть-чуть».

Петька: «Ну, я понимаю!
Всё ж ответь, всему глава,
Что за рубь вначале мая,
Почему теперь за два?

Что молчишь-то? Жду ответа».

Дед вертел флакон пустой:
«А, а, а, а, а, Петь, эта
Неплохая, лучше той».

Петька вновь: «При этом росте
Где набрать, скажи, монет?
Почему бы Машке просто
Не сказать на это – «нет».

Так взвинтить на это цены
Почему даём мы ей?
Надо нам устроить сцену
И сказать – «за так налей».