Владилен Елеонский: Прохоровка. Крах «Тигра»

Восточноевропейская овчарка Ласка, служебная собака Вари, любила играть в футбол. Овчарка очень скоро разведала, кто из танкистов увлекается тем же самым.

4

Ласка постоянно убегала в экипаж Шилова и так страстно гоняла мяч, что в экипаже танка под номером «двенадцать», благодаря энтузиазму овчарки, все стали заядлыми футболистами. «Ласковый Вечер», как метко заметил худосочный стрелок-радист, наступал неизменно, если прибегала Ласка. Когда она грозно ставила лапу на мяч, словно лев на ядро, вызывая на игру всех желающих, все знали, – пора!

Тогда Седов, бывший слесарь и бывалый механик-водитель с обожжённым до кости лбом, откладывал свой кисет с вышитой под золото надписью «Дорогому Дяде Танкисту», а заряжающий, видный богатырь с плечами и талией сказочного молодца из ларца, с шумом отбрасывал чугунный башмак, которым качал и без того раскачанные до невозможности литые плечи.

Один раз экипаж заигрался до того, что не заметил, как стало смеркаться. Последовали санкции.

Комбат приказал Шилову немедленно явиться к нему вместе собакой-сапёром. Шилов повёл Ласку по траншее к блиндажу комбата, чувствуя, что сейчас получит небывалый до сего дня нагоняй.

Комбат, конечно, любил футбол, но не до такой степени. Безобразие! Ласка вместо того чтобы жить по распорядку сапёров, становилась членом Шиловского танкового экипажа.

Шилов вёл Ласку и, думая о нерадивом хозяине овчарки, представлял в мыслях некоего ленивого рыжего веснушчатого увальня, который вместо того, чтобы заниматься собакой, едва ходит, как сонная муха, и постоянно что-то жуёт.

Вдруг сухой грунт с шумом сорвался с бруствера траншеи, и «шорох», как всегда, не ко времени дал о себе знать. Танкист, сильно побледнев, опустился на дно траншеи и стал странно раскрывать рот, как будто желая что-то исторгнуть из себя.

Ему казалось, что он кричит: «Снаряд, снаряд!», но изо рта раздавалось нечто совершенно другое, – странное и пугающее. Ласка мгновенно подняла треугольники ушей, уставилась на Шилова, тихо заворчала и вдруг стала неистово лизать его белое, как мел, лицо.

За этим занятием Варя застала Ласку и Шилова. Шершавый язык Ласки волшебным образом прогнал приступ, и Михаил очень скоро пришёл в себя.

Варя сразу понравилась ему. Мало того, что она была симпатичной девушкой, она, кажется, не задирала нос, вела себя просто и искренне. Однако Шилова мучил один вопрос, – заметила ли Варя, что с ним случилось?

Наблюдательная Варя, как видно, заметила, что с Шиловым что-то не так. Она участливо предложила ему нашатырь, но он решительно отказался. Всё нормально!

Узнав, что Шилов, – тот самый футболист, а Варя, – тот самый сапёр, они посмеялись от души. К лицу позеленевшего танкиста снова прилил румянец, и Варя, кажется, успокоилась.

Она тоже, оказывается, шла по вызову комбата, который пожелал познакомиться с нерадивым сапёром-инструктором служебной собаки. Почему собака постоянно убегает, где дисциплина, – вот вопросы, которые намеревался задать комбат.

Девушка и юноша мгновенно забыли, что находятся на фронте. Они оживлённо болтали до тех пор, пока речь не зашла о «тигре».

К удивлению Шилова Варя оказалась первым человеком, который не стал спорить до хрипоты и сразу согласился, что бороться с «тигром» не так-то просто. «Они не боятся людей, они боятся собак», – такая фраза прозвучала из привлекательных коралловых уст девушки, когда она заговорила о немецких танкистах.

Шилов не успел уточнить. Появился старшина батальона и погнал их к комбату.

Свидание с комбатом прошло быстро и закончилось тем, что капитан Савельев строго-настрого запретил Ласке бегать в расположение экипажа Шилова, а Варю перевёл в подчинение командира медицинского взвода лейтенанта медицинской службы Ёловой. Аргумент комбата был вполне разумен – Ласка была обучена не только танки подбивать, сбрасывая вьюк с взрывчаткой под танковое днище, но также раненых с поля боя вытаскивать.

Как Варя ни упрашивала, комбат остался непреклонным. Он не собирался посылать женщин и собак против танков.

Напряжённости прибавил визит замполита. Какой шут его принёс?

Толстенький, как колобок, только не румяный, а землисто-серый, он, как всегда, устроил всем разнос.

– Ага, в футбол играете?

Сарказм замполита не знал границ. Речь лилась из его уст непрерывно, гладко, словно то самое тесто, из которого, как казалось, он был выпечен.

– Дорогие товарищи, кто «тигры» остановит? Контуженный и трясущийся в припадках Шилов с нательным крестом на груди, – подарком бабушки? Греческая богиня Варвара Алова, которая в пруду, понимаешь, голая купается, та ещё повелительница антилоп и тигров? Или, может, Рыжая бестия, – так замполит с ходу окрестил Ласку, – остановит? Безобразие, служебную собаку футбольный мяч интересует гораздо больше всего остального!