Иван Державин - Кто я? Туда я успею

– Ну, говори, – разрешил, подойдя поближе к Мч, лесник. Он был среднерост, худощав и густо темноволос. Борода и новый голубой спортивный костюм вносили путаницу в его возраст: ему можно было дать и пятьдесят и шестьдесят лет одновременно.

Обратив внимание на то, что палец лесника касается курка, Мч сказал:

– Очнулся ночью в лесу и ничего не помню.

– Бывает с перепоя, – усмехнулся лесник.

– Я уж об этом думал, но вряд ли, хотя голова действительно кружилась и до сих пор не совсем в порядке. Но в висках не ломит и во рту никаких следов выпивки. Нет, тут что-то другое. Прошло уже несколько часов, как я очнулся, а я все еще не помню, как меня зовут. Не подскажете, где я нахожусь?

– В Лесках, считай, что в самом центре России. О Центрограде слышал?

– Слышал и представляю, где он.

– Мы в двухстах километрах от него. А ты откуда?

– В том-то и дело, что не имею представления.

Задержав на Мч взгляд, лесник открыл калитку и жестом пригласил следовать за ним, а Шалому приказал идти на место.

В доме их встретила полноватая с миловидным круглым лицом хозяйка, выглядевшая моложе мужа. В ее больших светлых глазах светилось любопытство.

– Вот, говорит, ничего не помнит, – пояснил ей лесник. – Очнулся, говорит, в лесу и не знает, кто он и где находится. Говорит, что не с перепоя.

– У тебя одна причина, – проговорила с укором хозяйка. – Сам ничего не помнишь, когда выпьешь, и на других это же валишь. А человек, может, в беду попал. Заходите, – улыбнулась она Мч. – Мы как раз за стол садимся.

Лесника звали Федором Николаевичем, а хозяйка представилась просто Любой.

Насчет себя Мч лишь пожал плечами.

– Ладно, – махнул рукой хозяин, – Там видно будет. Выпьешь, глядишь, просветлеет в мозгах.

В кухне сладко пахло жареным картофелем, блинами и еще чем-то до боли родным и очень далеким, отчего у Мч едва не прослезились глаза. Хозяева заспорили, надо ли с утра ставить наливку. Победил Федор Николаевич, сказав, что не каждый день к ним приходят люди без памяти. Сладкая домашняя наливка еще больше усилила аппетит Мч, и он с трудом сдерживал его, а Люба все подкладывала в его тарелку картофель и затем блины, повторяя

– Кушай, кушай. Я же вижу, как ты проголодался.

Видя, как ей не терпится услышать, что с ним произошло, он с трудом оторвал себя от еды и повторил, но уже подробно свою краткую историю.

– Сегодня что? Не вторник? – спросила она и сама ответила. – Нет, четверг. Ой, как жалко. А-то по вторникам утром повторяют передачу «Жди меня». Там как-то показывали такого же, как ты, молодого человека, который тоже ничего не помнил. Его, правда, нашли в поезде. Но тот даже говорить не мог, и его снова словам обучали. Помню, говорили, он даже вилку держать не мог. Передача отыскала и привезла ему в Москву мать с сестрой, так он и их не узнал. Они его обнимают, а он смотрит пустыми глазами в сторону от них. Врач больницы, куда его поместили, сказал, что это над ним кто-то такой злой опыт поставил.

– Ты это, Любань, слышь, не все сразу выливай на него, – прервал жену раскрасневшийся от наливки Федор Николаевич. – Не пугай наперед. Может, у него не так все плохо. Вишь, он и говорит нормально и ест и пьет, как все. Выходит, у него не все еще потеряно, должен обязательно оклематься.

– Господи, да что же это за нелюди такие, чтобы над человеком такие опыты ставить, после чего он себя не помнит? – горестно проговорила Люба. – А… вот мне интересно, себя ты в зеркале сможешь узнать? – Она поднялась и принесла из спальни зеркало в овальной раме. – Даже подавать тебе боязно. А ну-ка взгляни на себя.

У Мч самого екнуло сердце, когда брал зеркало. В нем он увидел уставившегося на него совершенно незнакомого голубоглазого парня с плотно сжатыми тонкими губами и русыми в крупных кольцах волосами.

– Неужели не узнал? – ахнула следившая за ним Люба. Мч покачал головой. – Ну, а хоть понравился себе?

Федор Николаевич не вытерпел:

– Ну, скажи, не глупая баба? Что пристала к человеку? Если даже не понравился, он что, может поменять себя? Ты-то сама что не поменялась на артистку какую? И я бы тогда был у тебя не лесник чахоточный, а тоже какой-нибудь артист кислых щей.

Обиженная Люба замолчала, а лесник наполнил до краев рюмку Мч.

– Выпей за знакомство с самим собой, а главное, не горюй, время все лечит. Важно, что живой остался. Вот только без имени ты не как все люди. Даже у собак клички есть. Давай-ка и тебе мы имя присвоим. Любань, как бы ты хотела его назвать? А когда память к нему вернется, посмотрим, насколько ты ошиблась.