Сергей Долженко - Криминальный Нижний. Расследовано прокуратурой Нижегородской области. 1992—2001

Бог молитвы не услышал.

Минь Ха подъехала к дому уже в десятом часу. С помощником-вьетнамцем и русским водителем.

Женщина поднялась по ступенькам. Дверь была немного приоткрыта, но на цепочке.

– Почему вы не закрылись? – с беспокойством спросила она, просунула руку, сбросила цепочку и вошла.

Ну, а дальше было все как в страшном сне. Тени в масках, удар по голове, и когда ее связанную и с заклеенным ртом втащили в комнату, то увидела жуткую картину: окровавленного обожженного мужа и его друга в таком же состоянии.

Кто знает, что дальше пришлось бы им пережить, но одно обстоятельство спасло их. Бандиты из окна увидели, что Минь Ха приехала не одна, и если спустя несколько минут она не выйдет с помощниками разгружать товар, то те поднимут тревогу.

Но эти несколько минут они использовали полностью.

Тот же вопрос про деньги Фук задал и ей. Минь Ха сказала, что все, что у них есть, лежит в тумбочке, что больше ничего нет, что деньги вложены в товар… Ее избили и бросили в картонную коробку.

Взяли все ценное, не погнушались ни карманными деньгами, ни часами, забрали кожаную куртку.

Водитель, уже теряя терпение, вдруг увидел, как четыре черные фигуры выскочили из подъезда и бросились в сторону Московского вокзала.

Однако вьетнамские торговцы не выходили. Заподозрив неладное, он подошел к окну квартиры и почувствовал резкий запах газа. Разбив стекло, бросился вызывать милицию.

Скажем сразу – по горячим следам налетчиков из Ханоя задержать не удалось. Действовали профессионалы, предусмотревшие все, или почти все. Но один из них, Нам, прокололся. Отпечатки его пальцев остались на месте преступления. За дело взялся следственный отдел уголовного розыска Канавинского РУВД. Нашим сыскарям было как-то все равно – из пекинской ты мафии, ханойской или из тамбовской. Статья 162, часть 2, пункты а, в, г, и дело пущено в производство. Сложность оно представляло неимоверную. Ты преступников по России-матушке ищешь, а он где-нибудь в пекинском ресторане собачатиной лакомится. Запуганные вьетнамцы молчат, а русским свидетелям все азиаты на одно лицо.

Но были зацепки, были. Нам проходил по подобному же делу в Ярославле, но свидетелем. Тогда его привлечь к уголовной ответственности не удалось, но как персону «нон грата» выдворили из страны. Так что кое-какая информация на него была.

И еще одно. Удалось вычислить любовницу Нама – Ань Тует. Они жили вместе в московском общежитии, затем она уехала в Нижний. Но его не забыла. Звонила ему в Ханой, и по телефону он ей сказал, что вряд ли они увидятся, так как он провернул в этом русском городе одно криминальное дельце. Речь шла как раз о налете на Ван Бака.

Но, увиделись.

То ли бандитская любовь тому причиной, то ли дела позвали в дорогу, но Нам вернулся в Россию. Нелегалом, через Пекин. В Москве сделал себе новые документы и вскоре оказался в Нижнем. Их встреча с Ань Тует оказалась последней. 26 марта он был арестован нижегородскими оперативниками. И теперь у него впереди семь лет в колонии строгого режима.

Он с детства боялся ножей. У него была какая-то особая неприязнь к узким длинным холодно сверкающим лезвиям. Может быть, в детстве кто-то его напугал ножом, может, вынес это чувство из просмотра кинофильмов – нож самое распространенное орудие киноубийств – неизвестно. Его мама потом говорила старшему следователю прокуратуры Советского района Наталье Прокофьевой, что ее сын питал к ножам суеверное чувство страха.

Он – это Михаил Сказин, добрый симпатичный мужчина лет тридцати, которому немножко не повезло в личной жизни. В прошлом – два развода, в настоящем – хорошая подружка Катерина Измайлова. Он познакомился с ней в июне прошлого года и с той поры они часто встречались. Катя жила с мамой в доме по улице Нартова; веселая, общительная, талантливая – на музыкальные вечера, которые она устраивала, собирались все ее друзья. Многие знали о той трагедии, которую ей пришлось пережить – совсем молодым погиб ее муж.

В нашей стране нет рецептов, как переживать подобное горе. Это на Западе предложат немедленно пройти курс психотерапии, сделают все, чтобы восстановить вашу психику, подлечат пошатнувшуюся нервную систему. У нас единственная психотерапия – водка. Молодая женщина стала выпивать, опустилась, стала неразборчивой в своих связях. Однако пела и играла на фортепиано по-прежнему прекрасно.

Был и третий, тот самый, который должен был уйти. Павел Соколов, девятнадцатилетний рослый красавчик, сын довольно состоятельных родителей. У него была любимая девушка, правда, ей не было еще восемнадцати, но они довольно серьезно обсуждали свою предстоящую свадьбу. Отец-коммерсант денег на свадьбу не давал, сказал, сам должен заработать. Свадьбу Саша хотел сыграть настоящую, а где ему столько денег найти?