Питер Лавси - Работа над ошибками

— Господи, да кому это интересно?

— А Вэ Бэ? Вы не рассказывали ему?

Уна Мун кивнула.

— На сто процентов?

— Зачем было причинять ему лишнюю боль?

— Почему эти сведения должны были причинить ему боль?

— Он‑то, бедняга, думал, что нравится Бритт.

Когда Даймонд, добравшись до Манверс‑стрит, вошел в их с Джули импровизированный кабинет, его временная напарница находилась уже там.

— Я не смогла вас разыскать, — заявила инспектор Харгривз. — Может, вам все‑таки имеет смысл носить с собой рацию или мобильный телефон?

— Вам удалось проследить за женщиной, навещавшей Биллингтона в больнице? — спросил Питер, не обратив на слова Джули ни малейшего внимания.

— Да.

— И что?

— Она вовсе не его сестра.

— А кто же?

— Ее зовут Дениз Хатауэй. Она начальник почтового отделения в Айфорде.

— Это рядом с Брэдфорд‑он‑Эйвон?

— Да. Я довела ее до самого дома.

— Надеюсь, вы с ней побеседовали?

— Конечно. Не знаю, хорошая это новость или плохая, но Дениз Хатауэй подтвердила алиби Биллингтона. Ночь убийства они провели вместе в отеле «Бруней» в Бристоле. Они стали любовниками примерно за год до гибели Бритт. А познакомились, когда он явился в ее почтовое отделение и стал предлагать свои открытки.

— Тем не менее в ночь убийства Биллингтон находился в Бате!

— Если вы дадите мне договорить, то поймете, что все сходится. Да, он был в Бате. Домой заходил, чтобы взять ключи от машины. Миссис Хатауэй…

— Она замужем?

— Да. Держит свою связь с Биллингтоном в тайне. Очень боится, что кто‑нибудь из посететелей почтового отделения в Айфорде узнает о ее неверности.

— А муж?

— Он работает в ночную смену на почте в Бате. Но по поводу него миссис Хатауэй, похоже, не особенно переживает. Она боится, как бы о ее отношениях с Биллингтоном не узнали соседи. Мне стоило огромного труда заставить ее рассказать правду. Они с Биллингтоном никогда не ездят вместе в одной машине и регистрируются в отелях в разное время. И, разумеется, в разных номерах — в одноместных. Потом, когда постояльцы укладываются спать, он прокрадывается по коридору к ней.

— Прямо какой‑то викторианский роман.

— Такова жизнь в английской провинции в 1994 году — во всяком случае, такой она должна быть в понимании миссис Хатауэй. Восемнадцатого октября Уинстон вернулся с Тенерифе. Они с миссис Хатауэй заранее запланировали провести ночь вместе в Бристоле. Она зарегистрировалась в отеле «Бруней» в восемь часов вечера и заказала ужин в номер. Уинстон позвонил ей из Бата, выяснил, в каком она номере, а затем отправился домой и взял ключи от машины, чтобы поехать на ней в Бристоль. Примерно около полуночи постучался в дверь комнаты миссис Хатауэй. И у него с собой были цветы — те самые, приобретенные на Тенерифе.

— Он купил их для нее?

— Да.

— Розы?

— Гвоздики. Она любит именно их. На следующее утро они позавтракали — разумеется, за разными столиками — и поехали в Бат, каждый на своей машине.

— Полная конспирация.

— Да. Они были очень осторожны.

— Но можно ли считать это алиби?

— Все совпадает и с показаниями Биллингтона, и с показаниями Вэ Бэ. Я навела справки в отеле. Уинстон Биллингтон подписал регистрационную карточку в четверть первого ночи.

— Своим именем?

— Да.

— Это кое‑что нам дает, но об алиби все же говорить рановато, — подытожил Даймонд. — Смотрите, что получается: Вэ Бэ сказал, что видел, как уходил Маунтджой. Вскоре после его ухода в дом вошел Биллингтон. Это было примерно в 11.15. Он вполне мог убить Бритт и выехать на дорогу, ведущую в Бристоль, уже к 11.30. Сколько нужно времени, чтобы добраться до Бристоля?

— Зависит от интенсивности движения. Пожалуй, ночью, по пустой трассе, Биллингон мог добраться до Бристоля к полуночи.

— Легко.

— Вы полагаете, он смог бы заниматься любовью с миссис Хатауэй, совершив незадолго до этого убийство?

— Кто знает? Наверное, это его возбудило.

— Вряд ли, — возразила Джули. — Мы говорим об Уинстоне Биллингтоне, а не о Джеке Потрошителе.

— Вы правы, — улыбнулся Даймонд. — Миссис Хатауэй не сказала вам, как Уинстон проявил себя, оказавшись в ее номере?

Шутка Питера не вызвала у Джули улыбки.

— Нет. Она была ужасно смущена.

— Вы не пытались нажать на нее?

— Нет.

— Возможно, что и Уинстон был не слишком настойчив.

Инспектор Харгривз подняла глаза к потолку — она всегда так реагировала на шутки с сексуальным подтекстом.