Надежда Зорина: Реквием Сальери

Полина вдруг устыдилась собственных мыслей: какой-то человек попал в беду, а она радуется появившейся возможности снова включиться в работу. Обвинив себя в эгоизме и черствости, чтобы отвлечься и не извести себя чувством вины окончательно, Полина попробовала представить грядущую поездку – путь, который они проделают от подъезда до кладбища. Она довольно часто представляла себе различные маршруты. Это было что-то вроде аутотренинга для слепых, который Полина придумала сама, чтобы не забывать зрительные образы. Вот они отъезжают от ее дома, едут по знакомым до мелочей, почти родным улицам, вот выезжают на проспект, а дальше улицы становятся все менее знакомыми – здесь приходится не только вспоминать, но и додумывать самой, – вот выезжают из города, кладбище, где похоронили Катю Семенову, новое, за городской чертой, вот развилка дорог с указателями: направление и расстояние до главных на этом маршруте населенных пунктов. Мысленно Полина читает указатели: Петушки, Зареченск, Синие Горы. В направлении Синих Гор им и нужно ехать…

Стоп! Никаких Синих Гор поблизости нет. Нужно вернуться к развилке и снова «прочитать», что написано на указателе, – вспомнить, а не фантазировать.

Ничего не вышло: название намертво приклеилось к указателю, подменив собой то, настоящее, и не желало исчезать. Синие Горы… Ей представилось огромное снежное пространство, на закате или ранним утром – во всяком случае, тени на снегу были темно-синими. Интересно, где находятся эти Синие Горы?

Полина включила компьютер, подождала, пока он загрузится, и набрала на Яндексе – «Синие Горы». «Синие Горы приветствуют вас», – произнес голос диктора с нарочитым кавказским акцентом. «К синим горам по зеленым лесам», – проговорил тот же голос нараспев, но уже без акцента. «Синие горы. Юрий Визбор. Текст песни», – сухо, даже с какой-то скрытой враждебностью, будто испытывая к Визбору личную неприязнь, назвал диктор следующий сайт. Все это совершенно не подходило и не соответствовало тому образу заснеженной местности, который представился Полине.

Она снова мысленно вернулась к развилке. Указатель на Синие Горы оставался на месте и нисколько не изменился. Высоко в небе летел самолет, но гул был ровный, «здоровый», мотор работал исправно. Да и небо – ясное, прозрачно-голубое, не предвещало никакой катастрофы. Сентябрь в этом году выдался удивительно теплым и по-летнему солнечным. Мысленно Полина вышла из машины, постояла немного, прислушиваясь к окружающим звукам, выбрала направление и сделала пробный шаг – ноги увязли в снегу, откуда-то издалека послышался голос Виктора, он просил вернуться в машину, но она его не послушалась, пошла дальше. Солнце переместилось на горизонте, на снег легли синие тени, идти стало легче, а еще через мгновение Полина поняла, что уже не идет, а катится вниз с горы на лыжах. Забытое ощущение легкости и счастья. Она захотела его продлить, но видение внезапно закончилось.

Зазвонил домофон. Полина пошла открывать, радуясь, что Виктор приехал раньше и не пришлось выдумывать себе занятия, чтобы заполнить время ожидания.

Как только открылась дверь, воздух наполнился пряным ароматом. Так могли пахнуть только хризантемы. Виктор принес ей цветы? С чего бы это? Полина замерла на пороге, озадаченная, сбитая с толку. Он никогда не дарил ей цветов просто так, без всякого повода. Телефон, микроволновку, какой-нибудь редкий диск – что угодно, но только не цветы.

Они были знакомы целую вечность, и ближе Виктора у Полины никого не было. Полное взаимопонимание и исключительная гармония взаимоотношений. Она ему верила, безгранично и безусловно, могла на него положиться в любой ситуации и, наверное, любила. Как старшего брата, как лучшего друга. И он к ней относился как к другу… Но при чем здесь цветы?

Они познакомились при довольно романтических обстоятельствах, но никакой романтики в их отношениях и с самого начала не предполагалось. Полина заканчивала юридический, готовилась к защите диплома. Ее научный руководитель дал ей телефон (мобильный) и адрес (почему-то домашний) человека, который должен был рецензировать ее диплом. Она вышла не на той остановке, долго бродила среди двадцатипятиэтажных монстров, большей частью недостроенных, в новом, незнакомом районе, пока не отыскала нужный дом. Полина опаздывала и очень нервничала. Лифт в этом кошмарном доме тоже оказалось найти не просто: какие-то сплошные лабиринты и закутки-ловушки, да еще тусклый, зловещий свет – настоящее раздолье для маньяков. И тут Полина услышала быстрые шаги у себя за спиной. Вскрикнув, она бросилась в один из закутков, где, к великой ее радости, и обнаружился лифт. Но радовалась она недолго, две огромные страшные руки – принадлежать они могли, безусловно, только маньяку – просунулись в сходящиеся дверцы и решительно раздвинули их. В лифт ворвался молодой парень, лохматый, всклокоченный. Весело посмотрел на Полину, которая, почти теряя сознание от ужаса, вжалась в стену.