Инна Тронина - Алая ночь

Толком не представляя себе, как этот самый ожог выгладит, Хенталов всё время думал о нём. Он отвёз несчастного Джерри к ветеринару, потом вернул его Маше, и отправился на Варшавку. По счастью, члены оперативно-следственной группы, приехавшей к трупу Мера, как раз работали на станции.

Ранним утром Хенталов вошёл в квартиру Сабины, скинув у порога грязную обувь. Потом сел в мягкое кресло, закрыл глаза и попытался осмыслить создавшееся положение.

Кое-что прояснилось относительно гибели Александра Мера. Судмедэксперт прямо на месте определил, что его ударили по затылку тяжелым тупым предметом. Скорее всего, на пути он был скинут живым, но находился без сознания. При падении несчастный получил такие травмы, в частности, черепа, что выжить всё равно не мог.

Собаке повезло больше. Шины ей наложили вовремя. И, при хорошем уходе, всё ещё может обойтись. Жаль, что бегать около сабуровских высоток Джерри будет уже без хозяина. Что касается причины убийства врача, то главной версией стало нежелание допустить его встречу с Хенталовым. Ведь никому и в голову не пришло, что отец Сабины не станет дожидаться десяти часов утра, и рванёт ночью через весь огромный город.

И уж, тем более, трудно было представить себе его встречу с Марией Мер. Именно от неё Энвер узнал о странных обстоятельствах кончины своей дочери, и том самом ожоге. Из-за этого гибель врача оказалась бессмысленной, и потому ещё более страшной.

Поспав часа четыре, Хенталов решил осмотреть квартиру дочери – на свежую голову. Не хотелось даже мысленно называть это обыском. Но, вместо скорбных раздумий, сознание заполонили мысли о квартирных делах. Адвокат думал о том, как теперь обустраивать свою и внучкину жизнь.

Когда-то всё кончится, убийцу он найдёт. Трагедия, притупившись и ослабев, канет в прошлое, спрячется в дальних уголках сознания. И надо будет жить дальше. Причём не на Варшавке и не в Медведково, а где-то в третьем месте. Обе приватизированные квартиры можно продать и купить новое жилье. Поскольку мужа и матери у Сабины не было, за ней наследуют отец и дочь. Кстати, надо заняться оформлением опекунства над Иреной.

Вот там и можно будет прописать родственницу, которая согласится ухаживать за внучкой. На новом месте меньше четырёх комнат точно не будет. Если повезёт, то получится и пять. Приняв чёткое решение, Энвер встал, даже вскочил. Теперь нужно всё здесь изучить, чтобы сделать определённые выводы.

Он обошёл жилище Сабины, которое она обставила в авангардном стиле. Детская кроватка с пологом смотрелось здесь странно. И сам Хенталов всегда чувствовал себя, будто в декорациях для научно-фантастического фильма. Скорее всего, при выборе мебели сказалось влияние зятя. Тому надоела восточная роскошь, и захотелось простоты.

Странно, но при взгляде на флакончики и тюбики с косметикой Сабины сердце не сжалось. Казалось, что дочка просто уехала, и скоро вернётся. Но на самом деле ей вскоре предстояло накраситься в последний раз, чтобы достойно выглядеть на публике. Только делать это она будет не сама и не здесь. Жаль, что Зиду не довелось увидеть на прощание. Говорили, что её лицо при теракте сильно пострадало, и лучше гроб не открывать.

И всё же, дочка, кому ты помешала? Конечно, такие карьеристы, как я. всегда спохватываются поздно, когда уже ничего не исправишь. Я всегда считал воспитание детей уделом женщины, а сам преумножал благосостояние семьи. Но для чего теперь тебе деньги, Сабина? Конечно, я куплю тебе лучший гроб. Ты будешь спать, как в царской постели. Но тебе же не то нужно было, девочка моя. Фактически у тебя не было отца. Даже по выходным, на пикниках я думал только о работе. И на твои бесхитростные вопросы отвечал односложно, рассеянно.

Знать бы тогда, что совсем недолго остаётся мне слушать милый, звонкий голосок, я не отпустил бы твою ручонку ни на минуту. Но теперь сожму её на прощание – окостеневшую и холодную, понимая, что бесповоротно опоздал. Счастливый поезд мне уже не догнать. Но одно я тебе обещаю твёрдо – я обязательно найду этих ублюдков. И они за всё ответят.

Сабина, я считал, что ты уже взрослая, и тяготишься моей опекой. Думал, что досаждаю тебе, названивая раз в неделю. А получилось, что я безнадёжно тебя забросил. Если бы ты, как в сказке, смогла вернуться, я излил бы на тебя всю накопившуюся в душе нежность. Отмолил бы грехи – до последнего. И ты была бы довольна. Надо было нам съезжаться раньше. Сразу после того, как это случилось в Алжире…