Сергей Зверев - Месть по древним понятиям

Тут он увидел закрепленную на стене веревку, конец которой уходил под обломки, недоумение постепенно начало рассеиваться.

«Так вот куда он пошел, — размышлял мужчина. — Похоже, вчера нашел здесь какую-нибудь полость под подвалом. Решил посмотреть, взял веревку, спустился, да и… сидит там теперь заваленный. Ха! Анекдот. Надо было тащиться сюда из Москвы, чтобы поплавать в канализации. А может, оттуда можно в пещеры попасть? Хм. Нормально. Сколько интернат этот стоял, ни слуху ни духу об этом не было. А тут — на тебе. Как подгадали. Прямо к приезду московского гостя приурочили. Черт! Если он сейчас в пещере, дело дрянь. Найдет икону да и отвалит себе подобру-поздорову. Плакали тогда мои денежки. Здесь он точно уже не появится, в этом подвале. Проход-то перекрыт. Где его теперь караулить? И когда? Черт! Надо звонить».

Достав телефонную трубку, мужчина отошел подальше в подвал, чтобы разговор случайно не услышали снаружи, и набрал московский номер.

— Бронислав Станиславович? Это Павлик. У нас тут новости.

— Надеюсь, хорошие? — настороженно прозвучал из трубки голос Зеленского.

— Средние, — после небольшой паузы ответил Павлик. — Друга нашего что-то нигде не видно…

— Как это — нигде не видно? Он что, уехал?

— Да нет, не похоже. Машина здесь, только вот самого нигде нет. Он вчера вечером интернат осматривал. Тут здание пострадало немножко. Угол обвалился. Так вот, он в проломе этом вчера чуть не полчаса торчал. А сегодня утром я к машине пришел, смотрю — никого. Пошел сюда, а тут какие-то куски бетонные из пола торчат, а под них веревка уходит.

— То есть как это, куски? Его что, завалило, что ли?

— Да нет, наверное. То есть, наверное, да, завалило, но не его самого, а отверстие. Здесь, в полу, оно после обвала образовалось, а он, наверное, хотел посмотреть. Иначе зачем бы ему понадобилось веревку крепить? Там под проломом, может, яма какая или колодец канализационный. Спустился, похоже, а плиты сверху и рухнули.

— Ты хочешь сказать, что сейчас он сидит в яме, заваленный сверху бетонными плитами?

— Похоже на то.

— А ты там наверху стоишь и смотришь?

— А что я могу? Они, эти куски, знаете какие здоровые. И втроем не поднять.

— Павлик, я что-то не понял. Это ты мне недавно говорил, что тебе деньги нужны, или это был кто-то другой?

— Бронислав Станиславович…

— Нет, ты, пожалуйста, уточни. Кто мне втирал про оперативную помощь? Кто обещал, что не будет проблем? Кто говорил, что в два раза дешевле обойдется? И что я имею? Мало того, что мне пришлось заплатить ему целую половину, а это, к твоему сведению, очень немаленькие деньги, так я еще по твоей милости должен буду отдать и вторую часть. Не говоря уже о том, что могу просто потерять эти деньги, если наш друг так и будет сидеть в этой твоей яме.

— Бронислав Станиславович…

— Ты вообще представляешь, какая это сумма? Или ты думаешь, что у меня здесь печатный станок стоит?

— Бронислав Станиславович…

— Я уже пятьдесят лет Бронислав Станиславович! Доставай мне этого диггера хоть из-под земли…

— Так он и так…

— Не перебивай, когда я говорю! Доставай его хоть из-под земли и пока не убедишься, что икона у него, береги как зеницу ока. Пылинки сдувай. Икона должна быть найдена. Жду твоего доклада о том, что наш друг в прекрасной форме и активно продолжает поиски.

— Так ведь завал…

— Разбирай!

— Как я разберу?

— Как хочешь! Это твои проблемы. У меня и без того головной боли хватает. Связался с тобой. Проще было здесь гопников каких-нибудь нанять. Тормознули бы его в укромном уголке, обыскали как следует, да и дело с концом. Без шума и пыли. И икона у меня была бы, и разговоров лишних не было. Да и обошлось бы дешевле. Заставь дурака… Ладно. В общем, ты меня понял. Разбирай завал и вытаскивай его оттуда. Хотя нет. Незачем тебе светиться. Просто выход освободи, и отваливай. Веревка, ты говоришь, на месте?

— Да, он ее на стене закрепил за арматуру.

— Вот и прекрасно. Когда плиты разберешь, пошуми там немножко, чтобы он понял. И уходи. Незачем вам встречаться. Все. До связи. Жду твой доклад.

В трубке уже слышались короткие гудки, но коренастый Павлик все держал ее возле уха, будто разговор еще продолжался.

— «Когда плиты разберешь». А как я, интересно, их разберу? — озадаченно уставившись на нагромождения бетона, бубнил он себе под нос. — Они сто тонн весят.

В унылой задумчивости Павлик покинул подвал и медленно побрел по аллее к воротам интернатского парка.