Александр Черенов - Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…

– Петрович, этот хрен уже у нас! – первому и первым же делом отзвонился мне из кабинета друг Палыч. – Как всегда, мы ждём тебя на второй акт.

– Когда мне прибыть?

Разумеется, я не стал задавать неуместного и даже оскорбительного вопроса: «А ты уверен в необходимости моего приезда?». Начальник УУР и его люди своё дело знали, не говоря уже о делах и делишкам своих клиентов…. даже, если таковые за ними и не водились.

– Ну, я думаю, пару часов нам с товарищем хватит. Мальчонка он – хлипкий: час в камере, час у меня – как говорится, «за глаза…». Так, что, давай, сверим часы.

Ко времени моего «явления народу» дверь в кабинет начальника УУР была уже не заперта. Незапертыми оказались и окна кабинета. В воздухе стояло то, что ещё писатель Лесков метко определил в своём «Левше» как «потная спираль». Пот заливал и блестящие лица сотрудников. Лицо подопытного… то есть, подследственного, заливали исключительно слёзы.

– Ну, вы и надышали! – поморщился я. – Что, пришлось «переработать»?

– Представь себе! – шумно выдохнул подполковник, опуская закатанные рукава неформенной рубахи. – Ну, совершенно некондиционный товарищ! Помнишь, как Бендер говорил Корейко: «… Вы произошли не от обезьяны, как все граждане, а от коровы. Вы соображаете очень туго, как парнокопытное млекопитающее». Так и этот!

Подполковник раздражённо кивнул головой на всхлипывающего сынка.

– Мы ему – улику за уликой, а он – нам: «Я – не я, и лошадь не моя!». Пришлось стимулировать.

Я усмехнулся.

– А «чапаевские носки» ты ему давал понюхать?

– «Что я: изверг?!» – моментально включился подполковник. Остальные мастера оздоровительных процедур отмолчались: они не были знакомы с «бородатым» анекдотом советской поры. Но, судя по ухмылкам на лицах, намёк поняли все.

– Мы объяснили товарищу, чем его упрямство грозит его же заднице, – ухмыльнулся замначУУР, также никогда не уклонявшийся от «трудовой вахты».

– И?

– Подвижки незначительные, так что мы держимся из последних сил.

Отвечая мне, майор смотрел «почему-то» на подследственного. От этих словах «начюстовский отпрыск» вздрогнул: понял, что из «высокопоставленного» может оказаться «просто поставленным» и даже «низко опущенным».

По причине столь незначительного прогресса в вопросе достижения консенсуса мне оставалось лишь вздохнуть, снять пиджак и закатать рукава сорочки.

– Ну, что ж: приступим.

Сынок втянул голову в плечи: вероятно, он решил, что я прибыл на подмогу уставшим товарищам – вместе со своими «отдохнувшими» кулаками и ботинками.

– Итак, что показал наш главный фигурант?

«Мальчонка» ещё раз вздрогнул: всё же, он был неглуп, этот папенькин сынок. Во всяком случае, понять значение слов «главный фигурант» мозгов у него хватило.

Подполковник устало навис над подследственным, словно подготавливая его к работе «артиллерийским наступлением» «огнедышащим» глаз.

– Обвиняемый…

НачУУР тоже неспроста «повысил процессуальный статус» папенькиного сынка: тот отреагировал моментально – очередной партией рухнувших вниз слезинок.

– … признал…

И это «звучало» и било – по ушам, мозгам и поджилкам: не «показал», а именно «признал»!

– … что в день убийства действительно «выяснял отношения» с отцом. Выяснять начал ещё днём, уже будучи «хорошо подогретым». Затем выяснение было перенесено на улицу. Точнее, лишь сынок «выяснял» их там: папенька оставались в кабинете. Сынок поматерил отца, пригрозил ему смертоубийством… Пригрозил?

Палыч нырнул в зарёванные глаза подследственного – и тот заревел ещё сильнее:

– Я же не по-настоящему! Я…

– Пригрозил, мать твою?

Сжимая медвежьей лапищей хрупкое плечо сынка, подполковник забрался октавой повыше. При таких обстоятельствах подследственному не оставалось ничего другого, как покорно кивнуть головой.

– Давно бы так! – ослабил хватку Палыч. – Идём далее.

Не будучи приглашён на вечеринку для избранных, обвиняемый…

Подполковник упорно гнул – как свою линию, так и сынка.

– … избрал и пригласил себя сам. Охранник не посмел «дезавуировать самопровозглашение» отпрыска самих начальника областной юстиции – и обвиняемый получил законную возможность разобраться с папенькой «по полной». Дождавшись, пока отцу «приспичит», сынок последовал за ним в туалет. Кстати, первоначально обвиняемый решительно отрицал своё присутствие в туалете. Но, будучи изобличён свидетельскими показаниями и вещественными доказательствами, обнаруженными на месте преступления…