Александр Черенов - Преступление из наказания. Прошлое переплетается с настоящим…

– «Конфликт интересов»?

– Какое, там! – ухмыльнулся «Важняк». – Секретарше – под тридцать, машинистке – под двадцать: какой тут может быть «конфликт интересов»?! Это, можно сказать, «разные весовые категории»! Для нашей секретарши – полная безнадёга!

– Места её не лишили, но отказали в содержании? – не слишком потратился я на догадку.

– Вот именно, шеф! Как мне удалось прояснить, и без особых усилий, между прокурором и бывшей «пассией» состоялись, минимум, два «крупных» разговора. Все на этой почве. То есть, на почве различных взглядов на решение «материального вопроса». Товарищи не стеснялись – ни занимаемых должностей, ни в выражениях, не вполне соответствующих этим должностям. Свидетели показали…

«Важняк» похлопал по кожаной папке перед собой.

– … что секретарша даже выставила прокурору ультиматум: или он выполняет своё обещание, или она «сдаёт его со всеми потрохами». Редакция – свидетелей.

– И что это за обещание, ты выяснил?

– Секрет Полишинеля! – хохотнул «Важняк». – Я бы, конечно, мог приписать себе заслугу в героическом добывании, но чего не было, того не было. То есть, ничего не было: ни заслуги, ни героизма, ни добывания. А не было потому, что не нужно было. Есть такое «избитое» выражение: «Об этом не знал только ленивый». Так, вот, в нашем случае не знать «об этом» даже ленивый не смог. Потому что девица – в этом отношении не последняя дура – на каждом углу оправдывала свою диванную службу тем, что прокурор «обещались ей отписать» двухкомнатную квартиру или в новостройке, или сталинского типа.

– Хм!

Я не мог не отдать должное женской предприимчивости: классическое «и рыбку съесть, и…» всё остальное, согласно перечню.

– Кроме того…

«Важняк» нагло «притормозил» меня оттопыренными ладонями «ко мне лицом».

– … прокурор ежемесячно, а чаще в порядке разовой помощи, отписывал ей суммы, в разы превышающие её месячное содержание. Чтобы не быть голословным – да не дадут мне соврать информаторы – несколько раз это были суммы в пятьсот долларов, несколько раз – в тысячу. Чаще, как утверждают всё те же источники, суммы варьировались от ста до трёхсот долларов за раз.

– «Эх, раз, ещё раз, ещё много, много раз»? – хмыкнул я.

– Совершенно верно шеф: мелкие платежи осуществлялись по нескольку раз в месяц. То есть, «итого» набегало до тысячи «условных», но таких конкретных единиц.

– И вдруг?

– Ну, не совсем так, – покривил щекой «Важняк». – Но девица стала замечать, что «рог изобилия» то ли иссякает, то ли начинает течь в другую сторону. Она с «иском» к прокурору: «Was ist das?». А он ей…

– «И без Вас любая даст»?

«Важняк» коротко хохотнул, и ещё раз немножко обнаглел: «неуставными» аплодисментами сверх текста.

– Браво, шеф! Только наш «герой» указал девице на место – и не на то, что на диване – более доходчивыми словами.

– С использованием местных идиоматических выражений?

– И ещё, каких!

– А что – по «жилищному вопросу»?

«Важняк» ухмыльнулся и «подрос» указательным пальцем.

– Законный вопрос, шеф. Так, вот: в ответ «на бесстыдные домогательства» бывшей пассии наш главный законник намекнул ей, что она не только не получит нового места жительства, но и вполне может лишиться имеющегося. «Перейти этажом ниже», как выразились товарищ прокурор.

– А девица, конечно, живёт на первом этаже?

Я прозвучал не столько вопросительно, сколько утвердительно – и лицо «Важняка» опять расплылось в улыбке.

– Совершенно верно, шеф! Так, что намёк товарища прокурора – вполне «читабельный».

Не слишком глубоко погружаясь в раздумья, я пробежался пальцами по столешнице.

– Полагаю, девица не осталась в долгу?

– Разумеется. Помимо традиционных пожеланий «белых тапочек», она также намекнула товарищу, если текст… «открытым текстом» можно считать намёком. Тётенька заявила «неблагодарному члену» – редакция информатора – что и она может устроить ему переезд на новое место жительство: в Воркуту или Магадан. Ничего, да, шеф?

И «Важняк» принялся сверлить меня глазами, явно домогаясь «соучастия в энтузиазме». Но я не успел «проявиться»: упорно молчавший доселе «Новичок» «сыграл на опережение».

– Не вижу причин для радости: это, скорее – за девицу, чем против неё.

– Неужели?

Ничуть не обескураженный, «Важняк» не удостоил «наглеца» даже презрительного взгляда: глаза его по-прежнему «обслуживали» меня. Такая постановка – и вопроса, и на место – «Новичка» не смутила.