Сергей Попов - Последний писк полковника Зарубина. Детективная повесть

Но то, что я услышал, удивило сверх меры: доносившиеся из-за железной двери звуки напоминали удары лома. «Зачем же так ломиться в собственный дом, тем более, когда здесь я? – промелькнула мысль. – Может Виталий вернулся один, например, напился, да забыл, что оставил меня здесь с Владипутей. Мне стало легче от этой мысли, и я уж хотел было встать и открыть дверь, но вдруг ужалила мысль: «Стоп! Виталий не пьет. Тогда кто же это?» Сердце бешено забилось от мысли, что визитер и есть тот человек, который здесь в Чириково отрезает головы, руки и отстреливает верхушки черепа. Я притаился на лежанке и решил не выдавать себя столько, сколько удастся.

Наконец дверь со скрежетом открылась. Послышались чьи-то тяжелые шаги, и тишину разрезал рыдающий мужской голос: «Яна! Яна! Ты здесь?» «Что это они все здесь рыдают, в этом коттедже? – невольно подумал я. – Плакал дом, я приготовился думать грустную думу и возможно всплакнуть, а теперь ворвался какой-то мужик и тоже в плачь». Слабый свет карманного фонарика заскользил по стенам. Свет уже от уличного фонаря на мгновение осветил грузную фигуру ночного гостя. «Хозяин, верни мне мою Яну, и я оставлю тебя жить! – снова зазвучал в темноте тот же плачущий голос, от угроз которого скорее становилось смешно, а не страшно. Естественно, что никто не ответил. Визитер продолжал угрожать: «Хозяин, последний раз предупреждаю тебя: или сейчас же возвращаешь Яну или я убиваю здесь всех». Слова гулко разносились по коттеджу. В ответ опять тишина. И, в конце концов, голос спросил уже жалобно: «Ну, здесь есть хотя бы кто-нибудь?» Я, затаившись, молчал.

Не дождавшись ответа и на этот вопрос, ночной визитер, видимо огляделся впотьмах и увидел полоску света на нижнем этаже, идущего из-под двери, за которой находилась Владипутя. Грузная тень устремилась туда. Я понял, что теперь мне придется вмешаться. Значит, надо выждать подходящий момент.

Я дал ночному гостю спуститься, замер у перил лестницы и стал наблюдать за происходящим сверху. Дверь распахнулась, в потоке света я увидел всё ту же грузную низкорослую фигуру, которая буквально ворвалась в освещенный зал. Затем раздался дикий визг Владипути, которую незнакомый мужик застал в одних трусиках, но этот визг перекрыл такой же дикий крик ночного гостя: «Где Яна?» «Нет здесь Яны!» – в свою очередь, что было сил, заорала в ответ Владипутя. «Как это нет? – возмутился мужской голос. – Когда Василий Иванович видит ее здесь?» «Какой еще Василий Иванович?» – возмущенно спросил женский голос. «Василий Иванович – слепой из Ульяновска, – уточнил голос ворвавшегося мужика. – Он отчетливо видит Яну именно здесь, в коттедже костоправа».

«Что за чушь? – судорожно подумал я. – Почему слепой и видит? А главное, мужчина дважды произнес глагол „видит“ в настоящем времени, как будто этот слепой из Ульяновска находится сейчас здесь и лицезреет неуловимую Яну. Допустим, два дня назад или сегодня с утра какой-то слепой мог каким-то чудом видеть в этом коттедже какую-то Яну. Что с трудом, но допустимо. Но в таком случае люди говорят „видел“. А этот мужик два раза произнес именно „видит“. Нет, я не ослышался. Сумасшедший бред!» Меня уже больше суток преследует какой-то кошмар, который начался вчера в ресторане. А главное, он никак не закончится. Может быть, взять ущипнуть себя и все пройдет? Я, что есть сил, ущипнул себя за руку.

А дальше я услышал пронзительный крик Владипути: «Отвянь, хорек вонючий!» Затем послышался шум – видимо в «хорька» полетел какой-то предмет и стали доноситься звуки борьбы. Я решил, что если вмешиваться, то сейчас.

В мгновение ока, оказавшись на первом этаже, я застыл в дверном проеме. Передо мной, вцепившись друг в друга, застыли голая Владипутя и толстый низкорослый мужик лет сорока с длинными грязными волосами. Лицо мужика уже было, как следует, исцарапано.

«Ты – костоправ?» – спросил мужик, отпрянув от девушки. Я посмотрел на вопрошавшего и вдруг увидел не его лицо, а направленный прямо на меня черный ствол пистолета – немецкого «Вальтера». В минуты смертельной опасности, меня, излишне трепетного в обычной жизни, почему-то охватывает необычайное спокойствие и пробуждается азарт. Так произошло и в этот раз. Я, широко улыбнувшись незнакомцу, дружелюбно ответил: «Да, костоправ – это я». «Ах, ты, гад! – рассвирепел ночной гость и сделал шаг вперед, но вдруг остановился. – А где Яна?» – уже вполне дружелюбно спросил он. «Да вот она» – также дружелюбно ответил я и указал мужчине за спину. Тот оглянулся, и в этот момент я ловко выбил у него пистолет ударом ноги. Оружие закрутилось на скользком кафельном полу, как волчок. Мы все трое замерли, глядя друг на друга. Я хотел было поднять «Вальтер», но неожиданно этот, казалось бы, неповоротливый мужик резко толкнул меня двумя руками в плечо, и я, поскользнувшись, ударился головой о чудо-кровать. Толстяк выбежал, хлопнула входная дверь. На улице заревел двигатель. Было слышно, как полетела из-под колес щебенка и, когда я сбежал с крыльца, машина с толстяком уже сворачивала с улочки, ведущей к коттеджу, на большую дорогу. Догонять ее мне было не на чем.