Валерий Смирнов - Матрица

– Прораб я. Хотя уже как был.

– Прораб, прораб, – пожевал тот губами. – Хорошее имячко.

– Это не имя, – обиделся чернявый, – это должность.

– Вот и я говорю, – поддакнул сатир. – И имя хорошее, и должность хороша. А я – Чиф, все зовут меня так.

– Чиф, – изумился чернявый, – что это такое?

– Погоняло у меня такое, в переводе с английского старшой, значит.

– Так ты оттуда?

– Свеженький, но документы уже есть. Так что случилось с тобой, сынок, откуда фингал?

В популярной форме «сынок» изложил все дело.

– Сволочи, – согласился с ним Чиф. – Ну да что поделаешь, жизнь такая.

– А где ты живешь?

– У бабки одной, в Тастаке. Времянку снимаю, пятнадцать рублей в месяц плачу.

– Так ты не местный?

– Залетный я, из России.

– А как здесь оказался?

Теперь усмехнулся чернявый: «Хвост у меня из России. Пришлось бежать. Не хочу вспоминать».

– Это бывает, – согласился с ним Чиф. – А давай-ка по водочке. Пиво без водки – деньги на ветер.

Выпили, Чиф из плаща извлек сушеного леща. Чернявый вцепился зубами, стало теплее.

– Так куда ты теперь. И денег нету, и жилья своего?

– Не знаю, куда-то устраиваться надо.

– А давай ко мне. Есть хорошенькое дельце. Сколько тут стоит дом.

– Не знаю, – неуверенно ответил «сынок»– Всякие есть. Я знаю соседка продает. Две комнатки, кухня, прихожая, веранда, две сотки земли – семь тысяч.

– О! – поднял палец Чиф. – В самый девке раз. Как раз семь штук. Поработаешь у меня грачем.

– Это где?

Здесь, в южном Казахстане. Есть проект, четыре коробки возвести, фундаменты уже забиты. И я там был уже и фронт работ ясен. Нужна бригада – четыре человека, один у меня уже есть, ты будешь вторым, нужен еще один, третий. Как раз для тебя, сынок, Прорабом будешь. Погоняло тебе такое.

– Эх, дядя. Сразу видно, что ты залетный. Нашел с кем связаться. Там же вор на воре. Там даже не казахи, там узбеки. Я сам только оттуда.

– Знаю я это все. Но тут другое дело. У меня друг там, директор совхоза. Баскарма. И я тут гуляю на его деньги. Не веришь-глянь! – и Чиф вывернул огромный лопатник, битком набитый четвертаками. – Итак, семь штук под расчет и кормежка за счет заведения.

Прораб верил и не верил.

– Хочешь, я тебе аванс сейчас выдам. Ты ведь порядочный человек, не обманешь дядю Чифа.

Тот мотал головой – еще не решил.

– Хорошо, – заключил Чиф. – Ты думай до завтра. В одиннадцать ноль-ноль позвони по этому телефону, – сунул бумажку, – и говори точно. Время поджимает. Первого числа мы должны быть на месте. Вся программа рассчитана на шесть месяцев. Начало – первое мая, конец – первое ноября. И было бы совсем неплохо, если бы ты привел еще одного. Поищи там.

На том и разошлись. Было два часа пополудни и чернявый, а лучше сказать Прораб отправился в свое у правление за расчетом.

К пяти часам Прораб был уже в Тастаке, в небольшом синеньком ресторанчике. Это было старомодное деревянное строение, увитое плющом. Здесь всегда царила прохлада и масса свежего воздуха. Ресторанчик только открылся, столики, чистые салфетки, ходили официантки. Прораб присел за крайний столик и подозвал официантку. Однако, его здесь знали.

– Привет. Малыш здесь?

– Да уже пришел.

– Позови.

Малыш был саксофонистом в маленьком оркестре ресторана, впрочем, он мог играть на всех инструментах. Это был молодой человек, двадцати одного года, ровненький, тоненький с необычайным сиянием зеленых глаз.

– Привет, Малыш. Поздравь, выгнали меня с работы и по статье. Помнишь эту суку Ланжевского. Разбил я ему все-таки морду. Жаль, я в полусреднем весе, а в нем больше ста. Ну как я выгляжу с фингалом? Дельце у меня к тебе. Тут я с одним мужиком познакомился. Дело предлагает, но ехать надо. Отпустит-ли тебя жена?

И в двух словах изложил все дело. Малыш заюлил. Ресторан – вот и все, что он знал. Восемдесят рублей в месяц плюс куски со стола, жена, Маришка, которую он безумно любил, – это еще семьдесят рублей в месяц, она работала библиотекарем, а еще ее сестра-девятиклассница, которой и тряпочки нужны и бирюльки на пальчики – конечно, деньги нужны, но у него слабое здоровье и Маришка ни за что не отпустит.

– А если под мою ответственность.

Малыш задумался. Прораб для его семьи был непререкаемым авторитетом.

– Я буду говорить, убеждать, – пообещал он. – Слово даю.

– Я позвоню тебе до одиннадцати, – пообещал Прораб.

В туже ночь Чиф развлекался с фигуристой брюнеткой, оба нежно ворковали в будуаре.