Кристиан Жак: Сфинкс. Тайна девяти

– Тебе неплохо живется, дружище, твой счет в банке зашкаливает, это видно, и ты один из моих лучших источников информации. Либо ты всё запарываешь, либо мы вместе.

Балтимор почувствовал раздражение своего пассажира. Брюс в ярости – это что-то вроде извержения Этны.

– Свяжи меня с кем надо, Балтимор, и немедленно.

– Почему ты такой упрямый?

– Любопытство. Это мой порок.

– Тебе не следовало бы…

– Не волнуйся за меня, просто дай мне контакты.

Его сон был полон воспоминаний. Супруга, дети, раскопки, сохранение достопримечательностей, письмо… Когда он проснулся, на мгновение ему показалось, что кошмар рассеялся и он вернулся к своей обычной жизни.

Но он, закованный в цепи, всё еще был заложником Исламского государства.

Перед собой он увидел мужчину среднего роста. Седые волосы, широкий открытый лоб, маленькие подвижные черные глазки, острый нос, тонкие губы, выступающий подбородок. Очки с черными стеклами в серебристой оправе.

Человек европейской внешности, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и черные брюки хорошего кроя.

– Сожалею, что вижу вас в таком состоянии. Возвращение вам свободы зависит только от вас.

Мягкий уравновешенный голос, без какой-либо агрессии.

– Где золото, Халед?

– Какое золото?

– Вы не упрощаете мне задачу. Если я сдам вас своим друзьям из Исламского государства, они тут же отрубят вам голову. Для них вы хуже язычника. И никто не придет вам на помощь. А значит, стоит вести себя более разумно.

– Кто вы?

– Тот, кто может даровать вам жизнь и спасение. Ответьте на мои вопросы, и вы останетесь хозяином Пальмиры. Приверженцы Аллаха иногда проявляют милосердие, если не оскорбляют их убеждений. Я уверен в том, что ваше поведение хорошего мусульманина вызовет у них симпатию.

– Дайте мне пить.

– В сердце этой пустыни вода – привилегия, которую нужно заслужить. Где золото, Халед, и как вы его добываете?

– Абсурдные вопросы!

– Не разочаровывайте меня.

– Единственные сокровища Пальмиры – это ее святилища, ее колонны и статуи!

Человек в серебристых очках, скрестив руки на груди, медленно сделал несколько шагов.

– Этот разговор мне надоел, Халед: у меня на руках есть почти все карты. Вам осталось только открыть мне последнюю.

– Я вас не понимаю.

– Не смешите меня! Человек вашего склада характера не стал бы отрицать правду. Разве быть разумным – это не значит уметь адаптироваться? Единственный ваш шанс выжить – это абсолютная искренность.

Старик, оглушенный и подавленный, пытался собраться с духом: чувствуя в себе силы сопротивляться джихадистам, он оказался не готов к подобному жесткому натиску.

– Масуд Мансур… Ваш хороший друг, не так ли? Он, также являющийся одним из Девяти, умер не от продолжительной болезни. Вероятно, отсутствие новостей от него должно было заставить вас волноваться, но я могу прояснить вам ситуацию. Мансур был захвачен талибами, которые надели на него пояс со взрывчаткой, перед тем как расправиться с гигантскими Буддами Бамиана в Афганистане. Почему именно эта мишень? Потому что талибы верили, что обе статуи представляли собой королевскую пару, языческого властелина и его жену, а это было для них невыносимым зрелищем! Мансур попытался предупредить наше доброе международное сообщество, которое, впрочем, как обычно, осталось бездеятельным. Вы наверняка присутствовали на этом грандиозном спектакле: взрыв двух Будд, превращенных в пыль в то же мгновение, что и ваш друг, пребывающий, так сказать, в первых рядах. Детонатор – это был он.

Халед заплакал.

Плакал он долго и горько.

Да, Мансур был для него другом. И гораздо больше чем просто другом, он был одним из Девяти, неразделимо с ним связанным. Долгое время не имея от него никаких новостей, Халед начал вести свое расследование. Результат оказался малоутешительным: естественная смерть Мансура, которого так и не заменили. Их осталось всего восемь, и Халед с нетерпением ждал пленарного заседания, в ходе которого станет известно имя последователя покойного.

Сегодня всё прояснилось.

Они решили уничтожить Девятерых.

Мансур, он, потом и другие…

Инквизитор перестал ходить взад-вперед. Легкая улыбка появилась на его губах.

– Превосходно… Вы поняли. Значит, мы можем говорить серьезно.

Шок прошел, и археолог собрался с духом. Кем бы ни был его собеседник, вполне возможно, что знал он только часть правды.

– Не надейтесь меня обмануть, Халед.