Александр Черенов - Дело «на три копейки»

– Мы всё знаем, – сразу же приступил к делу изрядно уставший к разговоров – не от рукоприкладства – Трофименко.

– О чём тогда говорить? – ухмыльнулся Петухов.

– О чистосердечном признании.

– Не бери на понт, «мусор»!

«Оппозиция» стоила Петухову ещё пары отрезвляющих заходов резинового шланга.

– Начнём, что ли? – склонился над ним Трофименко.

– Так ты уже начал.

Болезненно морщась, Петухов-старший потёр ладонью «ушибленное» плечо.

– Правда, не с того конца…

– Надо было сразу в морду? – тут же «уточнил координаты конца» Трофименко. На этот раз Петухов счёл за лучшее промолчать: видимо, начал уже понимать, что этот «мент» – чересчур прямолинейный для «куртуазной» беседы.

– Будешь говорить?

Трофименко похлопал резиной по ладони.

– О чём? – с опаской покосился на шланг Петухов.

– О том, как вы с сынком обсуждали план изнасилования и убийства несовершеннолетней Котовой.

Петухов помрачнел.

– Ничего мы с ним не обсуждали.

– А твой сын утверждает обратное.

На этот раз подполковник взял в руки не шланг, а протокол допроса, которым и помахал перед носом подследственного.

– Что скажешь?

Вместо ответа Петухов попытался увести взгляд – вместе с головой – от подполковника, но голова – вместе с взглядом – были немедленно и без ненужной куртуазности возвращены Андреевым на место.

– Мне повторить вопрос? – нехорошо, но многообещающе улыбнулся Трофименко.

На этот раз Петухов молчал недолго – секунд пять, не больше.

– Да, сын, там, «нагородил огород»… ну, пацан – что с него возьмёшь… А я сказал ему, что сам разберусь с этой сучкой… чтобы не обижала моего сына… Достала уже, тварь!.. Да и все они, Котовы – сучара на сучаре! Понтов – на козе не объедешь, гниды!

– Ну, и как: разобрался? – ещё ниже склонился над ним Трофименко.

– Разобрался бы, – мрачно усмехнулся Петухов, – да какая-то добрая душа опередила меня…

– А что за милиционер был у вас дома? – «вразрез» подключился Старков. – В тот день, когда Вы решили разобраться с Котовой?

Пытаясь вспомнить, Петухов наморщил лоб и несколько секунд честно «погружался в себя».

– А хрен его знает! Я его первый раз видел. Ко мне много вашего брата наведывается. Чуть что – сразу ко мне: меченый, куда денешься! Особенно участковый достал… недоделок!.. А этого я раньше не видел.

– Узнать сможете?

Петухов опять ушёл глазами в сторону – за ответом.

– Не знаю… Темно было… Я ещё выпил хорошо… Да и все вы – на одно лицо!

– А о чём разговор был?

– С сыном?

– С милиционером! – даже не повысил голос Старков: опять увлёкся версией.

Петухов скорчил рожу и развёл руками, вывернув ладони «лицом наружу».

– Так – «печки-лавочки»… Какую-то «пургу гнал»… ну, там, где был, что делал…

– По какому делу?

– А я помню?! – пожал плечами Петухов, словно удивляясь несообразительности следователя. – За какую-то кражу толковал, а за какую, убей Бог, не помню: выпимши был…

– А где ты был в день убийства? – еле дождался своей очереди Трофименко.

Петухов медленно «отклеил глаза» от пола.

– А когда был этот день?

– Позавчера.

Вспоминая, Петухов несколько раз проехался грязной ладонью по заросшей щеке.

– Позавчера?..

Ладонь «собралась уже в обратный путь», как вдруг передумала и звучным шлепком отработала по лбу.

– Так ведь, это… выпивали мы!

– Тоже мне – алиби! – ухмыльнулся подполковник. – Ты каждый день «нажираешься»!

– Да нет же, начальник! – клятвенно обложился руками подследственный. – Позавчера аванс давали! Я на стройке работаю, бетонщиком! Двадцатого у нас всегда – аванс! Двадцатого – аванс, пятого – получка! Можете, у кого угодно, спросить!

– Спросим, не беспокойся.

Трофименко ответ подследственного явно не понравился: «крепкая версия» дала первую трещину.

– И что: весь день пили?

Петухов «засмущался», даже шмыгнул носом.

– Ну, зачем «весь день», начальник?.. Ну-у… после обеда начали… как аванс получили…

– После обеда – это ещё в рабочее время? – усмехнулся Старков: расстроенный Трофименко предпочёл отмолчаться.

– Ну, а чё такого? – лишь слегка «оппонировал» Петухов.

– А кто пил?

– Да вся бригада! – повеселел подследственный. – Как «загудели», так и…

– А где «гудели» -то? – тоже развеселился Старков: хоть какое-то разнообразие. – Или, как в песне у Высоцкого: «потом в саду, где детские грибочки, потом не помню: дошёл «до точки»?

– Примерно так, – покривил щекой Петухов. – Начали, как говорится, не отходя…