Екатерина Соллъх - Пробуждение Башни. Том 1

– Именно так, ради будущих поколений, – Харальд нахмурился, – Эдерик говорил, что Пророк был уже стар, когда его дед занял пост Знающего Истину.

– Знающего Истину, говоришь… Странно это всё. До меня ведь дошли слухи о Детях, оставшихся на поверхности после разгрома, – Сиг задумчиво посмотрел на Харальда, – знаешь, у многих из них были зелёные глаза. Больше я такой цвет нигде не встречал, не считая твоего мальчика, конечно.

– Эдерик назвал его Охотником, сказал – он пришёл с Пророком. – Харальд откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. – Он ничего не помнит, и я ему верю, но…

– Боишься, что этот Пророк может попытаться отобрать его у тебя? – Сиг улыбнулся, – если веришь – не сомневайся. Я буду следить за городом. И за мальчиком. Но вмешиваться пока не стану. Он уже взрослый, нельзя всё время его защищать.

– Сиг, я и не прошу, но не со всем можно справиться в одиночку. – Харальд устало потёр виски кончиками пальцев. – Я постараюсь вернуться как можно раньше. В Отделе было уже три проверки, занимаемся одними бумагами.

– Ты слишком нервничаешь, Харальд, – Сиг соскользнул со стола и подошёл к креслу, – не забывай, через меня проходит огромный поток информации со всего города. Я знаю, откуда берутся слухи, но не думаю, что ответ тебе понравится.

– И откуда же? – Харальд открыл глаза и посмотрел на Сига.

– В последнее время в городе начали усиливать влияние несколько религиозных сект, – Сиг наклонился вперёд, – и среди их последователей есть очень влиятельные люди из аристократов и Управления. Некоторых привлекают запретные удовольствия, некоторых – то, что говорят священники. А говорят они много чего. Например, что негоже людям подчиняться детям-колдунам, незачем начинать войну за пустыню, пора изменить Империю и занять подобающее им место. По мне, так самое подобающее место для таких людей – тюремное кладбище или помойка.

– Религиозные секты, значит, – Харальд задумался, – если это действительно Пророк… он уже использовал рычаг абсолютной веры, может сделать это и снова. Тогда получается, что заговор Вольфганга, уничтожение Детей и убийство Индиго были лишь прелюдией вот к этому? А что дальше? Изгнание Индиго и смена власти?

– Забавно, не правда ли? – Сиг выпрямился и улыбнулся, – ты же терпеть не можешь Индиго. Из-за них твой друг потерял брата, а ты чуть не лишился своего мальчика. Неужели ни разу не задумывался, на правильной ли ты стороне?

– Задумывался, Сиг, – Харальд тяжело вздохнул, – на своей. Я поступаю так, как считаю нужным, как подсказывает мне совесть и логика.

– Тогда будь готов ответить, когда тебя снова спросят, – лицо Сига стало серьёзным, – и может даже под дулом пистолета. Ты подозреваешь Пророка в заговоре против Индиго, хотя ни разу его не видел. Знаешь, что мне напомнили твои слова о детях, которых он приводит и уводит?

– Мне это тоже показалось странным, но тогда это меня не сильно заботило.

– Селекцию, – Сиг скрестил руки на груди, – мне это напоминает селекцию. Почти три сотни лет – это, при должном умении, семнадцать поколений. Если начальный материал был сам по себе хорош, добиться за это время можно многого. А если использовать ещё и прямое вмешательство… ты, кажется, говорил – у него есть доступ к древним знаниям?

– Слишком невероятно, – Харальд покачал головой, – вполне может существовать и более простое объяснение.

– Конечно, ведь тогда получается, что твой мальчик – один из конечных продуктов, – Сиг продолжал улыбаться, – тебе ведь не хотелось бы этого, мой милый Харальд? Но это многое бы объяснило, не так ли?

– Многое, – Харальд нехотя кивнул. – Ты, кажется, немало над этим думал. При столь кардинальной смене власти тебе тоже придётся перестраиваться. Хочешь быть готовым?

– Конечно. Я тебе всегда помогу, не забывай об этом, – Сиг подошёл к столу, – я подвёл тебя в прошлый раз. Мне очень хочется искупить свою вину.

– Ты ничего не должен мне, Сигфрид, – Харальд встал, – ты ведь это прекрасно знаешь. Ты только усилил мою тревогу, но теперь я хотя бы знаю, откуда ждать удар. Спасибо, что поделился своими мыслями.

– Не надо благодарить за такие мелочи. Ты ведь пришёл именно за этим? Высказать свои опасения, узнать мои мысли, – Сиг подошёл к Харальду. – Ты доверяешь ему, я почти тебе завидую. И очень хочу верить, что он никогда тебя не предаст.

– Тогда верь, – Харальд улыбнулся и посмотрел в голубые глаза Сига, – я не ошибаюсь.

Вязкий серый снег падал на асфальт, скользил под ногами. Харальд поднял воротник плаща. Мимо проехала чёрная бронированная машина Управления, разбрызгала воду из отблёскивающей ртутью лужи. В большинстве учреждений сейчас был обеденный перерыв, и людей на улице было много. Кто-то шёл по делам, кто-то спешил домой, кто-то в кафе. На бетонных столбах висели плотные мрачные листовки, агитирующие вступить в армию. Ради будущего, ради детей, ради спокойных дней без постоянного страха. Они все обещают одно и то же, только добиваются по-разному. Будущее за счёт настоящего, будущее, которого ты не увидишь. Зачем? Харальд невесело усмехнулся. У самых грандиозных замыслов и планов обычно бывают простые и банальные причины. Люди хотят не так уж и много, только в разной степени и комбинации, и готовы приложить разное количество усилий. Вся хитрость политики и пропаганды в том, что показать каждому, как достичь именно того, чего хочет он, самым доступным ему способом. Тот, кто предложит самый простой и понятный путь к достижению желаемого, тот и выиграет. Всё очень просто. Простые желания, простые способы, сложные комбинации. Тот, кто умеет читать и понимать людей, может ими манипулировать. Вера – один из самых эффективных рычагов управления, поэтому и прибегают к ней так часто. Зачем угождать каждому, если можно заставить всех пожелать чего-то одного? Ещё один вариант – вседозволенность. Ты получишь всё, что пожелаешь. Ложь. Так не бывает. Сколько раз люди ошибались и всё равно продолжают верить. Харальд провёл рукой в перчатке по лицу, стирая снег и усталость. Через несколько часов придёт Нэль. Хильдеберг не станет его задерживать, чтобы он сам об этом не думал. Ещё несколько часов.