Юлия Руденко - Роковое глиссандо

– Не может быть… Странно как-то… – задумчиво произнесла Игнатова.

– Что-что? – переспросил мужчина.

– Да нет, ничего…

– Ну вот мы и пришли, – пропустил Ларису он в открывшиеся двери.

Тот, кто лежал под простыней, был полноват и не слишком привлекателен лицом. Лариса списала это на действие воды, от которой тело могло расшириться в объемах. Она упулилась в короткостриженого ежиком брюнета и никак не могла представить его рядом с утонченной Анастасией Фордиани. Что-то не сходилось. Да, допустим, длинноволосым Павел Весник был в молодости, а потом подстригся. Но неужели он настолько следил за своими мышцами, что регулярно качался в тренажорке?

– А вы уверены, что именно это – Павел Весник? – спросила Лариса, отходя чуть в сторону.

Ее собеседник, накидывая простынь обратно, неловко задел собой тело, и со стола вниз, под простынь соскочила рука умершего. Девушка вздрогнула.

– Факт, – ответил мужчина, равнодушно водворяя ее на место.

– Стойте! – вдруг крикнула Лариса.

– Что случилось? – скептически поморщился медик. – Я вроде никуда не убегал.

– Покажите мне его руки! – подошла она поближе.

– Господи ты боже мой! Волноваться-то так чего? Руки как руки! Смотри! – продолжил работник морга в том же взятом им тоне, снова откидывая простынь.

Журналистка радостно улыбалась:

– Вот оно! Да! Я знала, что так будет! Вы разрешите мне сделать пару снимков?

– Да что случилось-то? Может, по-человечески как-то будем изъясняться? Снимайте, конечно!

– Все хорошо! Можете закрывать! Все хорошо!.. – приговаривала Лариса, еле сдерживаясь, чтобы не расцеловать своего минутного нового знакомого после того, как сфотографировала на свой сотовый предполагаемого Павла Весника.

– Как вы, девушки, переменчивы в своих настроениях! То под нос себе что-то бормочет, то кричит, как заведенная!

– Ой, чуть не забыла, вы мне вот что скажите! Как жену-то умершего зовут? И если можно – номер телефончика попрошу, – поинтересовалась Игнатова уже на выходе из здания.

– Ммм… Зовут ее Алина Валерьевна… Да я сейчас посмотрю, у меня записано… Набиева, вот…

Лариса внимательно зафиксировала данные.

– И… Большая-пребольшая просьба: не информируйте Алину… – Игнатова заглянула в блокнот, – Валерьевну о моем к ней интересе. Я сама с ней свяжусь и поставлю в известность.

– Да не вопрос, госпожа журналист! Не вопрос. Я нем, как рыба об лед… Прощайте… – мужчина прищурил глаза и с вожделением посмотрел, как девушка удалялась.

Чему Лариса радовалась, она и сама не понимала. Ну не Павла Весника завтра хоронить будут, ну ей-то что с того? Чего сердце-то екнуло, когда она увидела, что на руках покойника отсутствовала татуировка «Настя»? «Уж не влюбилась ли ты, Лариса, в человека, которого и ни разу в жизни еще не видела?» – спросила она сама себя. И тут же прогнала от эту мысль как самую бредовую из возможных. Для секса у нее есть Артур и некоторые другие друзья, а любви ей не надобно, любовь – равно боль! «Но все-таки где же ты, где? А? Павел Весник?». Лариса не торопясь шла на набережную ближайшего Крымского моста, откуда примерно и был доставлен в морг мнимый Павел. Ее волосы развевались легким ветерком. Собирался дождь. Но Игнатова совсем не обращала внимания на сгущающиеся тучи. Она взошла на мост и оперлась в его середине на парапет, разглядывая темную рябь внизу. «Что же здесь произошло тогда, когда Весник отправил письмо Анастасии? Что? – размышляла журналистка. – Об этом может знать эта самая Алина… Жена…». Снова сердечко ухнуло… «Жена!»… Ей придется как-то с ней познакомиться… «Ну хорошо! Да! Да! Я ревную!»… Лариса стала придумывать, как она позвонит Набиевой, как представится. «А… Вдруг?.. Нет!.. Этого просто не может быть!.. Но все же вдруг Анастасия Фордиани была убита?.. Кем?.. Павлом?.. Его самозванкой-женой?..». Первые тяжелые капли дождя отвлекли ее от дум. Она достала зонт и побежала по направлению к метро.

Добравшись домой, перво-наперво, что Лариса сделала, – открыла интернет и забила в поисковой системе Яндекса, Гугла и Рамблера имя этой самой супруги Весника. Ранее она проделывала то же самое и с самим Павлом, но никакие ссылки не дали результата. А вот здесь… Сейчас… Первая же позиция выдала Ларисе уже кое-что. В коротенькой заметочке одного из тысяч похожих друг на друга прогламурных сайтов о роскошной жизни, зарабатывающих на рекламных кликах, которые не дают никакого желаемого эффекта рекламодателям, так как сайт сей не имеет никакой индивидуальности и собственно весь – ни о чем, шла речь о разводе некоего элитного адвоката Игоря Набиева со своей супругой Алиной. Датирована она июлем 2011 года. «То есть ровно год назад», – подсчитала Игнатова. В тексте размещалось и фото супружеской пары с их свадьбы. А также говорилось, что адвокат оставил экс-жене двухэтажный коттедж в Барвихе, два роскошных автомобиля и энную сумму дензнаков. «Н-да… Возможностей уйма… Живи – не хочу!» – немного позавидовала Лара и отправилась на кухню нажать кнопку электрического чайника, чтобы заварить себе кофе. Еды она себе домой не покупала, блюла фигуру и экономила. Хозяйка же попалась хлебосольная, что для Москвы, ненавидящей лимиту понаехавшую, – буквально нонсенс: то и дело жалела бедную девочку и предлагала то супчиком угоститься, то борщиком. Но Лариса стойко выдерживала данные поползновения «данайца дары приносящего» и отказывалась, отказывалась, отказывалась…