Татьяна Адаменко - Патрик Леруа. Годы 1821—1830

– Действительно отправляюсь.

– И документы готовы? – лишь чуткое ухо могло уловить заинтересованность в её вопросе

– Я бы сказал, что они почти готовы.

– И выведена окончательная цифра налога?

– Мне необходимо уточнить некоторые детали уже в Париже, – Леруа говорил чистую правду. – Сожалею, однако все подданные Его Величества обязаны платить налоги.

– Шестнадцать тысяч, – четко и достаточно громко назвал Шарль сумму взятки.

Леруа удивленно вскинул на него глаза, но промолчал. Он и сам не знал, чему удивился больше: самому факту взятки, сумме или тому, что не почувстовал мгновенного и яростного предупреждения от Справедливости.

– Вы как никогда правы, господин Леруа, это почётная обязанность, – Сильвия движением руки предложила ему садиться.

Леруа осторожно сел, проверяя собственные ощущения. Внутренние весы, как это ни странно, молчали, и что-то подсказывало и даже подталкивало инспектора начать торг.

– Двадцать восемь, – ответил он как бы в пустоту, и тут же переменил тему – Вы знаете мадам, сейчас в столице, в министерствах всё больше используют счётные машинки. Необыкновенная экономия времени.

– Наверное, вот такие? – мадам Сильвия постучала пальцем по горизонтальному металлическому цилиндру, еле видному из-за бумаг.

– Восемнадцать, – Шарль поддержал торг.

– Он нет, мадам, – Леруа вытянул шею и сразу отрицательно покачал головой, – У вас на столе «паскалина», а вот мсье де Кольма готовится пустить в продажу куда более интересные калькуляторы. Двадцать четыре.

– И как же они попали к вам в министерство?

– Двадцать, – снова донесся голос от окна.

– Согласен, – Леруа покрепче ухватился за подлокотники, чтобы, если головокружение все-таки нахлынет, у него была опора. Но наказание все медлило, и сейчас у него не было времени этому удивляться.

– Мэтр Кольма запутался в своих финансовых обязательствах, – печально подытожил инспектор. – Потому что назвать цену это одно, а уточнить, что вы желаете получить за эти деньги – совсем другое. Не правда ли, мадам?

– Разумеется мсье инспектор, точность должна быть обоюдной.

Шарль двумя резкими, быстрыми шагами подошел к Леруа, и так вытянул руку со списком. Перечень основного имущества Сильвии, а так же те суммы, в которые его надлежало оценить. Инспектор было потянулся за бумагой, но Шарль тут же начал отстраняться.

Леруа оценил осторожность семьи д’Эвре. Два свидетеля против одного. Имеющая право подписи особа – ни слова не сказала о взятке. И уж кончено, если инспектор едет в столицу, кто даст ему самую ничтожную улику? Пришлось запомнить цифры как художнику, впечатывающему в свою память удачный пейзаж или выразительное лицо прохожего. Да и не в подробностях дело – главное выйти на конечную стоимость и процент налога.

– Что ж, это будет вполне справедливо.

– Счастливого пути, господин податной инспектор, – она взялась за очередной расчет, давая понять, что аудиенция закончена. Шарль встал за её левым плечом. Ни брат ни сестра не выдали своего довольства, однако оно явственно ощущалось в воздухе, как тонкий цветочный аромат духов Сильвии.

Леруа откланялся.

Один экипаж, второй – в этот раз Леруа мало смотрел в окно и больше чертил в блокноте свинцовым карандашом непонятные самому себе схемы. Оформление бумаг в министерстве для податного инспектора было сейчас делом второстепенным, ведь он заранее решил «не справиться».

Слуги, та крепкая и слаженная компания парижских слуг – вот что важнее. Их следовало найти быстро, за несколько часов, что для миллионного города было делом мало реальным. Даже для чиновника с репутацией Леруа и тем количеством должников и памятливых клиентов, которым он располагал. Хотя теперь у него была значительная сумма, и дело должно было идти быстрее.

* * *

Леруа не любил свой кабинет в министерстве. Маленький, полутемный, в нём даже в солнечную погоду всегда отдавало сыростью. Новое здание для финансистов только строилось, а таможенникам вообще пока приходилось работать в гостинице; потому, только прочитав циркулярную почту и отдав посыльному несколько конвертов, он пошёл на улицу Регар, в лавку торговца табакерками.

Все неофициальные встречи Леруа проводил там, в задней комнате. Жил он совсем рядом, буквально в минуте неспешного шага, но податной инспектор считал утомительным делом подниматься на четвертый этаж несколько раз в день.

Лавочник был слишком многим обязан инспектору, чтобы всерьез возражать, и к тому же извлекал косвенную прибыль из работы Леруа: постороннему человеку могло показаться, что товар здесь идет нарасхват.