Татьяна Адаменко - Патрик Леруа. Годы 1821—1830

Мсье и мадам Надаль вели себя в той чреватой многочисленными осложнениями ситуации со спокойным достоинством, черпая поддержку друг в друге. На том процессе инспектор сделал то, что он считал своей работой, а супруги Надаль – ценнейшей услугой, и переубедить их не удалось. Вспомнив об этом теперь, Леруа решился потребовать от них ответной услуги: принять в их гостеприимный дом Николь.

– Надеюсь, они не примут ее за мою незаконнорожденную дочь, – проворчал он, посыпая письмо песком.

Покончив с этим, Леруа решил навестить старичка библиотекаря.

И тут ему пришлось столкнуться с неожиданностью. Находясь на галерее второго этажа, он заметил выходящего из библиотеки Жана д’Эвре. Вот уж кого он не рассчитывал здесь застать! Пожав плечами, Леруа спустился вниз.

Мсье Герье сидел на прежнем месте, но Леруа он поприветствовал с десятой долей той горячности, с которой вчера приглашал его зайти. Тем не менее, он любезно предложил Леруа чашечку чаю, пояснив, что специально взял его на кухне в расчете на визит господина инспектора.

– Я видел, как от вас выходил младший д’Эвре, – заметил Леруа, присаживаясь. – Не ожидал увидеть его здесь.

– Да! Это было очень любезно с его стороны! Очень, очень любезно, – эхом самого себя повторил Герье.

– И что же он взял почитать? – полюбопытствовал Леруа.

– А почему, собственно, вас это так заинтересовало? – скрипучим, раздраженным тоном спросил Герье.

Леруа снова пожал плечами.

– Банальное любопытство, только и всего, – примирительным тоном сообщил он. – Мне очень понравилась та книга, что я взял у вас вчера.

– Да, Беранже совсем неплох, хотя иногда чересчур вульгарен, – мсье Герье с готовностью поддержал тему поэзии.

Разговор шел рывками, скрипя при каждом повороте, как несмазанная телега, вчерашняя непринужденность исчезла бесследно, и потому, когда библиотекарь на минутку откланялся, Леруа только вздохнул с облегчением. Леруа уже решил, что, когда Герье вернется, он, не затягивая беседу, попрощается и вернется к себе. Естественно, он не мог не задаться вопросом, что послужило причиной такое перемены в поведении мсье Герье… Мысль, что эта перемена и визит Жана д’Эвре оказалась связаны, показалась ему интересной, но бездоказательной.

Дожидаясь Герье, он встал с кресла и прохаживался между полок, почти бессознательной приближаясь к той самой, где была собрана «библиотека злодейства» де Бенажа; и, наконец, вытащил первую попавшуюся книгу. Это оказалась именно «Жюстина, или несчастья добродетели».

И вдруг Леруа показалось, что стеллажи рванулись ввысь, к неосвещенному потолку, доводя инспектора до головокружения, что темнота сгущается и грозится его раздавить…

Книга легко открылась в его руках, доказывая, что ее не раз читали.

Леруа пролистнул страницы, но замер и снова открыл форзац. На первой странице не было экслибриса – ни экслибриса Арно, и какого-либо другого.

А ведь Бенаж был яростно жаден до обладания книгами, и свой первый, тогда еще на меди, экслибрис, заказал, едва только стал студентом. Он обожал помечать книги, он будто становился богаче в собственных глазах; а после того, как студент Фример, насмехаясь, объяснил ему, что «ставить экслибрис на книги, которые ты еще не читал, все равно, что назвать своей женщину, в чьей постели ты не успел побывать», он помечал им только книги прочитанные. Леруа стал открывать другие книги со злополучной полки; «120 дней Содома», «Путешествие Бриза-Тесты», «О тайных знаках на теле» … и везде первая станица была девственно чиста.

Податной инспектор, подумав, взялся за другие полки – редко, но экслибрис мелькал.

– Вы ищете что-то конкретное, мсье? – вернувшийся библиотекарь удивился его бешеной активности. – Вас так взбодрил ваш чай?

– Нет, – Леруа едва успел снова улыбнуться, – Просто столько знакомых книг, но в роскошных новых нарядах; например, монография Гаспара де Прони у меня была с оторванной обложкой… У вас отличная библиотека, мсье Герье!

Польщенный библиотекарь закивал. Леруа выбрал из предложенного ему «легкого чтения» томик комедий Мельвиля и тепло распрощался со старичком.

Возвращаясь в свою комнату, Леруа пытался сохранить хладнокровие, пока его мозг с привычной точностью и скоростью следовал цепочке выводов.

Арно не покупал и не читал этих книг, а, значит, – рассуждал Леруа, – все эти тома поставлены для отвода глаз. Наверняка они появились в библиотеке за достаточно короткий промежуток времени между убийством и обыском. Значит, эти книги у кого-то в замке были под рукой, кто-то их читал, это собрание из глубоко личной библиотечки… – Леруа глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться.