Лариса Соболева - Она всегда с тобой

— Язвишь, — предположил он, ибо по интонации понять, насколько серьезно она говорит, невозможно.

— Мне уйти? — спросила Майя.

— Нет уж. Мне нужны деньги, новый мобильник, восстановить сим-карту — я же отрезан от мира. Привези ноутбук… и белье! И мыло, шампунь… мне предстоит долго здесь париться. Одежду привези! Джинсы, рубашки, куртку… Все, что было на мне, в крови. И халат с пижамой. Не могу ходить в казенном рванье.

— Извини, где же я все это возьму?

— Дома! — рявкнул Стас и поморщился от боли. — В моем кабинете в верхнем ящике стола лежит достаточная сумма, потратишь, сколько нужно, остальное принесешь мне.

— Ты не заметил? Я оставила ключи от твоего дома…

— Заметил! — огрызнулся Стас. — После того, как привезешь, катись, куда хочешь. Мои ключи заберешь… ну, где мои вещи хранят. Сама узнай.

А дальше и говорить-то не о чем. Впрочем, так всегда было, они же почти не общались. И все его капризы, оскорбленный вид, тональность командира пехотной роты — это игра, чтобы проучить Майю, навесить комплекс вины, а после Стасик становится неограниченным монархом в доме. Ее удивлению не было границ: она ключи оставила, вещи забрала, не звонила, сыновей бросила — куда ж красноречивее дать понять, что семейный очаг безвозвратно погас? А Стас даже не спросил, где она ночевала все это время! Не верит в рога, а они у него… То есть не хочет верить. Жаль, у Стасика не то состояние, чтобы добивать его, Майя решила еще пару вопросов задать для проформы и уйти с чистой совестью:

— Кто тебя так отделал?

— Не знаю! — снова огрызнулся побитый бедняга, давая понять жене, что она его только злит. — Но подозреваю. Трухан. Не сам, конечно, он руки не марает, а его банда недобитков.

Ого! Майя выпустила из виду этого хитрющего лиса.

— Аркаша?! — недоверчиво переспросила она. — Ай, брось наговаривать, вы же дружны…

— В гробу я видал такого друга в белых тапках и с лентой на дырявом лбу! Сволочь. Он, он.

В чем же конфликт, когда он возник? Майя не помнила трений между Стасом и Трухой — так называют Аркашу за глаза практически все, между тем известно: как вы яхту назовете, так она и поплывет. В принципе Аркаша гниловатый тип, но многие его считают (или льют елей ему на душу) обаяшкой.

— Но мы совсем недавно были на его дне рождения, — напомнила Майя. — Между вами был мир и…

— Никогда у нас не было мира, — заявил Стас. — Одна показуха и конкуренция амбиций. Этот гад пронюхал, что я купил престижное административное здание в хорошем месте, в центре города, а Труха мечтал сам приобрести его…

— Ты купил здание?! — поразилась Майя. — В центре?!

О, сколько нового узнаешь попутно! Майя не предполагала, что у Стаса, который вечно плакался, будто он почти нищий, скоро последнюю корку доест, хватило денег на здание, к тому же в центре, где квадратный метр на тротуаре, по которому просто ходят, стоит космическую сумму. И апофеоз всему — здание административное.

— А зачем тебе административное здание? — спросила Майя.

— Чтобы было! Это перспективное вложение. Не знаешь, сколько стоит там аренда? Да ты вообще понятия не имеешь, откуда деньги берутся. (Это упрек, причем топорный.) Можно до гробовой доски жить на проценты с аренды, ни хрена больше не делая.

— Угу. И когда же ты перешел Аркаше дорогу?

— В мае прошлого года был аукцион. Ну, я договорился, чтоб об этом никто… ты меня поняла? А еще чтоб в тайне осталась моя покупка и сам аукцион. Купил за пять копеек, а сейчас продать могу за астрономическую сумму. Но ни за что не продам, я выкручусь.

Пять копеек в представлении Стаса и Майи — две большие разницы, она не всегда его понимала, потому решила уточнить:

— А сколько стоят пять копеек на самом деле?

— Двадцать три миллиона.

— У-у-у… — только и выдохнула она, округлив глаза.

Но Стасик ее добил:

— На самом деле, если захочу продать, здание стоит… астрономическую сумму. Так что пять копеек, да, это так. Плюс пять лимонов отката кинул! Коррупция, блин! Все такие жадные… всем — дай, дай, дай!

— Но и ты купил, извини… за пять копеек по коррупционной схеме. Стас, ты же брехливый, как старая бабка на рынке. Всем трепался, что у тебя ни шиша и вдруг… двадцать три миллиона! Подпольный миллионер. Это кого угодно взбесит.

— Да я в долги влез! Должен всем троглодитам — банкам, фондам, знакомым… Но я знаю, за что бился. Правда, надеялся: тихонечко отремонтирую и запущу первый этаж, начну возвращать долги. А тут злобная гнида Труха… урод хренов… он недавно узнал! И вот я на больничной койке! Теперь меня одни проценты разорят. Ну, гад… встану и оторву ему руки-ноги. Да, да, оторву.