Лариса Соболева - Она всегда с тобой

Пропустив к выходу Ксюшу с Михаилом, Борис на полминуты задержался, нужно еще пару слов сказать на прощание, хотя это и бессмысленно:

— Когда ж ты остановишься, Лялька? Мы больше с тобой никто. Возобновлять отношения я не собираюсь, пойми и прими это. Заварила кашу, ешь ее. Вместе с мамой и папой ешьте. Кстати, срочно поезжай к ним, пусть собирают деньги на адвокатов, может быть, юристы добьются условного срока. И потом не вздумай выходить, замри у родителей, будто тебя нет в городе.

— Меня что, будут судить?!

Борис закатил глаза к потолку, у него просто не осталось слов для нее. С площадки перед квартирами в прихожую долетел голос Мишки:

— А ты еще этого не поняла? Ляля, срочно перекрась волосы, не исключено, что после этого ты поумнеешь.

— Дурак!

С ревом раненой собачонки она вытолкала за дверь бывшего мужа, которого хотела вернуть, как уверяла, и с силой захлопнула дверь — таков итог визита. Троица спускалась по лестнице в молчании, собственно, Борис другого и не ожидал, Ляльку ничто не научит.

А Михаил про себя радовался, что они вырвались из удушливой атмосферы, Ляльку он не переваривал с первых дней женитьбы друга, отсюда ему не нравилось бывать там, где она хозяйничала. Кстати, Ляля ведь и его пыталась переделать на свой лад, только он никогда не понимал, какого рожна ей надо, потому угодить даже ради Бориса не мог маленькой ведьме (до большой нос не дорос).

А Ксюшу Ляля шокировала, как нечто из другой галактики. Одно дело — слышать от Майки, мол, жена Борьки такая-сякая, списывая на факт: девяносто девять процентов мужчин рассказывают любовницам сказки про жен, но не бросают их. И совсем другое — убедиться, что так и есть, мало того, характеристика подруги (со слов Бори) слабовата оказалась.

— Боря, она… э… всегда такая? — осведомилась Ксюша, устраиваясь в машине. — Или это от волнения?

— Лялька? — вместо Бориса завязал диалог Михаил. — Всегда. Ты не видела, когда она в истерику впадает — во где бесплатное кино! Все эти психологические триллеры голливудского розлива отдыхают.

— Ой, как все запущено. Нет, если бы я увидела такой персонаж в кино, сказала бы, что таких не бывает, авторы перебрали с утрированием. Она же не слышит, что ей говорят, тупо гнет свою линию и не догадывается, что выглядит полной дурой.

— Брось анализировать ее, — отмахнулся Миша. — Лялька просто негодяйка, ты же видела.

— М-да… Негодяям жить легко, у них весь мир виноват, что они негодяи. Боря, судя по всему, твою бывшую развели, она действительно больше ничего не знает. Как нам быть теперь?

Борис лишь пожал плечами, потом озвучил старую идею:

— Нужно еще подержать Майю под наблюдением. Чувствую, мне тоже следует подключиться, придется идти на конфликт и увольняться.

— Зачем? — подал голос с заднего сиденья Михаил. — Мы справляемся, правда же, Ксюша?

— Полагаю, не стоит увольняться, — поддержала она Мишу. — Мало ли как сложится твоя работа за бугром, никогда не стоит рубить концы. Вдруг придется вернуться раньше, а тут тебя помнят и ждут. Мы с Мишкой справимся без твоего участия, нам Майка тоже небезразлична. А если заметим опасность для нее, поверь, от твоей помощи не откажемся.

Два «за», один «против» — победило большинство.

Как пережить, когда тебя облили дерьмом? Как вообще жить? С другой стороны, если над этим задумываться, то кончить петлей или таблетками в количестве ста штук — самый прямой путь. Майя не склонна к суицидальным состояниям, наоборот! Она из тех людей, кто до последнего будет сражаться за себя и родных, но позже. Пока у нее… не депрессия, нет, не паника… стыд! Да, слово подходящее: стыд. Майя на передаче пережила бесчестье, поэтому остальные факторы и следствия уже не важны, кроме стыда, он выжигал нутро и хлебал кровь литрами. Как она еще двигалась — обескровленной, — неизвестно.

Майя приехала домой, открыла дверь квартиры, вошла и остановилась, словно перед преградой — невидимой, но ощущаемой. Не хотелось идти внутрь. Потому что этот дом — чужой, муж, которого сегодня орогатило общественное мнение, тоже не ее, он свой собственный. Люди, живущие вместе, должны соединиться в одну субстанцию, а Майя и Станислав находятся в разных локациях и разных измерениях. Это стало очевидным вот так сразу и без оговорок, вместе с тем пришло… облегчение. Ну, правда, сколько можно вариться в котле неверности, обмана, угрызений совести? Разумеется, Стас вскоре узнает о звонке слушательницы и будет… что-то будет. Принять придется все, хотя по-человечески Стаса жалко, тем не менее она впервые не придумывала удобоваримые оправдания, хватит.