Дарья Кожевникова - Исповедь Цирцеи

— Завтра приду домой пораньше… если только кафе не снимут под заказ, — пообещала Аглая, отправляясь в ванную. Хорошо хоть синяки сегодня удачно скрыты одеждой, и не надо выкручиваться и что-то сочинять, объясняя брату их происхождение. Открыв кран, Аглая взглянула на себя в зеркало. Почти всю косметику смыло слезами, под глазами залегли лиловые тени. Устала как собака, так что даже пережитое потрясение стушевалось в сознании, будто и не произошло все это наяву с ней, а просто было увидено со стороны. И не верилось, все еще упорно не верилось, что Аллочки больше нет…

А вот утром, когда сознание Аглаи только пыталось мучительно включиться под ненавистную трель будильника, на душе у нее вдруг стало тяжело-тяжело. И даже толком не осознав, что произошло, Аглая в полусне вся сжалась от мучительного чувства утраты. И лишь потом, вырываясь из вязких объятий сна, вдруг вспомнила: Аллочка! Сон как рукой сняло. Аглая рывком села в кровати. Интересно, нашли ее уже или нет? Или все еще лежит на пустыре, покрытая росой, остывшая скорчившаяся фигурка? А вдруг на нее, ничем не защищенную, и в самом деле наткнутся бродячие собаки?! И обглодают ее, изуродуют и без того пострадавшее тело? Для Аллочки это ничего уже не могло изменить, но Аглае от этой мысли почему-то стало тошно. Она вскочила, лихорадочно засобиралась. Заправила постель, умылась, поела на скорую руку, не потому что хотелось, а просто по инерции. Попутно приготовила Ромке на завтрак рис с колбасой и овощами, оставила на плите. Заглянула к нему в комнату. Он крепко спал, уткнувшись лицом в подушку. И даже не раздевшись, что в последнее время случалось с ним все чаще. Аглая не стала его будить — что толку, если все равно уже утро? Тихо притворила дверь. Проверила, не забыла ли взять с собой телефон. Позавчера вечером поставила его на зарядку, и вчера утром спросонок оставила мобильный дома. Обошлась, конечно. Но сегодня он был не просто нужен, он был ей необходим так, как никогда раньше.

Солнечные лучи уже вовсю золотили листву, щебетали птицы, свежий и ароматный ветерок нежно касался лица. Природа словно призывала Аглаю забыть все горести и всеми силами старалась ей в этом помочь. Но Аглая лишь вздохнула, подумав о том, что и у Ромки депрессия, возможно, протекала бы не так тяжело, если бы он хотя бы время от времени выбирался во двор, а не сидел безвылазно в четырех стенах. Для Аглаи с Ромкой лестница на четвертый этаж была непреодолимым препятствием. А когда однажды Никита вызвался-таки помочь спустить Ромку вниз, тот, пробыв во дворе недолго, потянулся назад в квартиру. И Аглая поняла: комплексует. Перед знакомыми, перед соседями, перед непосредственным любопытством бегающих по двору ребятишек. Если бы он спускался на улицу чаще, к нему давно бы привыкли и перестали обращать на него внимание, да и он бы научился не придавать значения бросаемым на него взглядам. Но он с тех пор забился в квартиру, как в нору. Да и Никита, без которого они не могли справиться, приходил нечасто… Аллочка, умница, узнав о проблемах брата и сестры, предложила Аглае разменять их квартиру на первый этаж. По крайней мере, сказала она, Ромка твой в окно хоть не выбросится. Аглая уцепилась за эту идею, но вариантов размена пока не нашлось. Аллочка обещала помочь с этим вопросом, ей как будто на роду было написано, чтобы все у нее всегда ладилось. И кто бы еще вчера мог подумать, что все вот так нелепо и мгновенно оборвется?! При мысли об Аллочке Аглаю словно пронзило болезненной стрелой, и она остановилась, пытаясь прийти в себя. Потом нерешительно достала из сумки телефон, нажала Аллочкин номер. Нашли ее уже или нет?! Если нашли, то, быть может, кто-нибудь да ответит. Но все еще не отключившаяся Аллочкина трубка лишь издавала на том конце ритмичные гудки…

Аглая думала о подруге в течение всего дня, работая автоматически: то нарезая фирменные салаты, то жаря блинчики, которыми их кафе не менее славилось. Совсем не о такой специальности она когда-то мечтала! Но выбирать не приходилось. И то, что Аглая ухитрилась получить корочки повара, когда-то в этом же кафе подрабатывая мойщицей посуды, в ее нынешнем положении можно считать удачей. Готовила она хорошо, даже самой нравилось. И нередко ухитрялась сэкономить на продуктах, в конце дня что-то забирая домой. Но все-таки не любила Аглая эту работу. Поэтому облегченно вздохнула, когда наконец-то справилась со всеми делами. Кафе на этот вечер никто не заказал. Значит, как она и обещала Ромке, можно пораньше прийти домой. Приняв душ и переодевшись, Аглая вышла на открытую веранду, где в летнее время тоже стояли столики. Народа там, под переплетенными с виноградной лозой гирляндами цветных лампочек, сидело немало — кафе располагалось в людном месте, имело хорошую репутацию. Да и выглядело уютно. С фасадом, отделанным камнем, окруженное со всех сторон ухоженными клумбами, от которых сейчас ветерок доносил теплый аромат цветов, с аккуратно выложенными плиткой дорожками, сходящимися к невысокому фонтану. А дальше, в бархатных сумерках южного вечера, не видное за высоким парапетом, легко угадывалось море.