Алексей Ракитин - Скопец

— Я знаю, что в 1820 году Селиванова всё же арестовали и секту вроде как разогнали, если точнее, разогнали столичный «корабль». Но как Михаил Назарович Соковников избежал преследования? — спросил Шумилов.

— О-о, Алексей Иванович, не так быстро, — усмехнулся Сулина. — Вы слишком торопитесь, а в этом деле торопиться не надо. Тут одно цепляется за другое… Начнём с того, что в 1810—20 годах к Селиванову на «радения» ходило великое множество людей. Самих скопцов, как показало расследование 1820 года, в столице проживало всего-то сто десять человек, казалось бы, совсем немного. Но великое множество народа примыкало к ним, так сказать, идейно. Были среди этих последователей и весьма влиятельные люди. Среди последних следует упомянуть, например, полковника Семёновского полка Алексея Григорьевича Милорадовича… или Екатерину Филлиповну Татаринову, дочь няни Великой княжны Марии Александровны. Екатерине Филлиповне очень понравилась обрядовая сторона скопчества — белые одежды, красивые песни религиозного содержания — да только физическое оскопление ей пришлось не по душе. И в 1817 году она от Селиванова откололась…

— Основала собственную секту, — предположил Шумилов.

— Именно. Их называли «татаринцы». Во многом свою обрядовость последователи Татариновой позаимствовали у скопцов: обряжались в белые одежды, сочиняли собственные гимны на религиозные темы… В число членов кружка Татариновой вошло довольно много известных в столице людей, в том числе и те, кого она как бы «увела» от скопцов. Среди них министр духовных и дел и народного просвещения, действительный тайный советник, князь Александр Николаевич Голицын…

— О-о-го! — поразился Шумилов.

— Да, это был крупный сектант, еретик, сторонник большой реформации Православия, — усмехнулся Сулина. — Воистину, пустили лису в курятник! В конце концов Аракчеев сломал карьеру Голицыну, и за это временщику следует сказать большое спасибо, но случилось сие несколько позже того времени, о котором говорю я. Далее можно упомянуть вице-президента Академии художеств, действительного статского советника Александра Фёдоровича Лабзина. Не следует забывать об известных в столице офицерах, прежде всего, командире лейб-гвардии Егерского полка Евгении Александровиче Головине, том самом, что впоследствии сделал выдающуюся карьеру…

— …стал командиром Отдельного Кавказского корпуса, — в тон рассказчику добавил Шумилов. О Головине он немало слышал от отца-казака, служившего на Кавказе и принимавшего участие в Крымской войне.

— И не только. После перевода с Кавказа Головин сделался генерал-губернатором Прибалтийских губерний, а под конец жизни — членом Государственного Совета. Помимо Головина следует назвать фамилии других офицеров гвардии: братьев Милорадовичей — из Семёновского полка, штабс-капитана Гагина и поручика Миклашевского — из Измайловского, трёх братьев Рачинских, служивших в Семёновском, уже упомянутом мною. В числе сектантов оказались также некоторые офицеры Егерского и Преображенского полков. У гидры отрасло много голов! Нельзя забыть и о крупных чиновниках, способных влиять на принятие важных решений. Прежде всего я говорю о Фёдоре Фёдоровиче Гежелинском, управляющем делами Кабинета министров…

— Да что вы говорите?! — Шумилов даже за голову схватился. — Это просто заговор какой-то получается! Таких креатур не имели даже декабристы!

— Хех, — усмехнулся старичок, — вот, наконец-то, вы и схватились за голову. Однако я покуда не закончил! Помимо Гежеленского к «татаринцам» ходили и иные важные чиновники, например, действительный статский советник Ростислав Родионов. Сейчас вам эта фамилия ничего не скажет, а ведь это был заведующий канцелярией Императицы! Два его младших брата служили на видных постах в Министерстве внутренних дел…

— Это что-то такое… чему я не могу подобрать названия! Это масонство какое-то!

— Да, Алексей Иванович, это действительно очень похоже на масонство, только сугубо с нашим, российским так сказать, колоритом, — кивнул старик, — Когда «татаринцев» всё же разогнали, то Третье отделение составило список членов секты. Я этот список видел своими глазами, внимательнейшим образом его изучил. Там более шестидесяти фамилий более или менее важных персон. Поверьте мне, все они являли собою большую силу и многое могли наворотить.

— Я никогда ничего не слыхал об этой секте, — признался Шумилов. — Вы просто пласт истории России поднимаете у меня на глазах… Как же с ними покончили?