Анна Велес - Чаша волхва

— Почти не принципиальное различие, — подал голос Павел.

Алек опять не удержался от усмешки. О да! Похоже, фээсбэшник очень даже не плохой тип. Его дорогая подруга не ошиблась. Хотя… Маг вдруг в полном объеме оценил странность ситуации, в которой оказался. В одной тесной машине сидят два мага, фээсбэшник и священник. Три противопоставленных друг другу силы, объединенные союзом, суть которого каждый из них даже не в состоянии полностью осознать.

Алек приободрился. В нем появилась странная злая веселость.

— Так ли уж оно не принципиально? — самым провокационным тоном поинтересовался он.

— Церковь — это еще и власть, и ответственность, — выделяя каждое слово, продолжил священник. — И в какой-то мере политика.

— Это прежде всего политика, — так же значительно возразила Елена. — И если бы не странная связь между мною и Егором, вы бы, проводя свою политику, даже близко бы нас к монастырю не подпустили.

— Согласен. — Отец Александр позволил себе чуть улыбнуться. — И если бы не тот факт, что только ваш дар способен помочь церкви в этом деле, я приложил бы все силы, а это, поверьте, не мало, чтобы вас близко от отца Георгия не было. Но такова воля божья. И таков выбор Егора. Таковы обстоятельства… — архиепископ чуть помолчал, а потом продолжил более мягко: — но тогда, когда нам было всего по двадцать, не было политики, не было обстоятельств и прочего. Была только вера. И был маленький мальчик, измученный, голодный, очень серьезный. И чаша. Которую он держал в руках. Это было чудом. И мы приняли его как данность.

— И вы посвятили его Церкви, — холодновато и зло напомнила Елена. — Это ли не политика? Ведь он с рождения, а то и раньше, был посвящен иному богу.

— А никто и не собирался его посвящать. — Архиепископ усмехнулся почти так же зло. — Хотя, конечно, это было бы идеальным стечением обстоятельств. Политика… Как будто вы не захотели бы обладать тем, что принадлежало ему!

— Не захотела, — после некоторой паузы с достоинством заявила Елена.

Алек увидел изумленный взгляд Павла в зеркальце заднего вида, заметил, как вдруг вздрогнул священник. Да! Его дорогая подруга просто мастер в ударах ниже пояса.

— Чаша исчезла, — отстраненно продолжил рассказ отец Александр, глядя в темноту за лобовым стеклом. — На следующее же утро. Еще одно чудо. Мальчик, практически лишенный сил, сбежал из-под присмотра и спрятал чашу. А мы… Мы даже боялись спросить его, где. Он был совершенно чужд нам с одной стороны, а с другой… — Архиепископ заставил себя улыбнуться. — Могу представить, сколько шуток вы отпустили по поводу мужиков-затворников и их нравов.

Алеку на этом моменте стало несколько неуютно и даже стыдно.

— В монастырь уходят по разным причинам, — продолжал между тем священник. — Но каждый из монахов все же нуждается в обществе. В семье. Мы же люди. И появление этого мальчика… Это как рождение сына в семье. Надо же хоть кого-то любить… И он остался с нами. Хотя мы понимали, что причина не в нашей доброте.

— Чаша не покидала монастыря, ведь так? — уточнил Алек.

— Нет, конечно, — подтвердил архиепископ. — Потому оставался и Егор. Но однажды, когда ему было всего семь, он пришел ко мне и попросил крестить его.

Елена вздрогнула. Алек обеспокоенно повернулся к ней. У его дорогой подруги был очень и очень злой взгляд. Какой бывает у людей, потерпевших неожиданное поражение.

Он не разделял ее чувств. Маг просто представил себе серьезного маленького мальчика, живущего с таким огромным грузом на душе. Одного в совершенно чужом мире, к которому его привязал этот проклятый артефакт.

— Ему была нужна защита, — сказал он.

Архиепископ опять развернулся на сиденье всем своим грузным телом и смотрел на Алека… растроганно.

— Спасибо, — искренне поблагодарил он мага. — Да. Я тоже думаю, что это так. И он сам посвятил себя нашему Господу, хотя никогда бы не смог принадлежать ему полностью. А мы и не настаивали. Егор жил у нас, рос, потом отправился учиться. Он приезжал, и довольно часто. Что вполне понятно. И с каждым приездом все больше интересовался делами монастыря. А потом вдруг вернулся насовсем и принял постриг.

Некоторое время все четверо молчали. Павел уверенно вел машину по совершенно темной дороге, где, казалось, снесли все фонари. Архиепископ переживал произошедшее, а Елена… в какой-то миг она утратила интерес к рассказу, и теперь полностью погрузилась в себя.

— Чаша, — сказал Алек задумчиво. — Но почему о ней ничего не известно? Ведь нет никаких упоминаний в летописях, нет легенд. С учетом силы этого артефакта…