Владимир Кашин - Чужое оружие. По ту сторону добра. Следы на воде

Успел увидеть, как над ним из непроглядной тьмы поднялся нос моторки. Потом ощутил резкий удар. Какая-то могучая сила подняла его и бросила. Когда летел, увидел силуэт человека. От удивления чуть не вскрикнул: за рулем моторки была вовсе не медсестра, которую он ждал, а сидел какой-то парень. Один только миг он видел эту фигуру и затем пошел под воду.

Вынырнув, Коваль увидел рядом свою перевернутую долбленку, которая покачивалась на растревоженных волнах. Неподалеку плавал арбуз, похожий в темноте на человеческую голову. Отдалившаяся моторка снова приближалась, как будто подтверждая, что наезд был не случайный. Коваль поднырнул под лодку. Мгновенно перевернутая, она сохранила под собой немного воздуха.

Моторка проутюжила воду вокруг лодочки и, натужно взревев, исчезла.

Дмитрий Иванович выбрался из-под долбленки и огляделся. Арбуза нигде не было. Представил, как разлетелся он под днищем моторки.

Перед глазами Коваля все еще стояла выхваченная на фоне неба и, казалось, запечатленная навеки картина: высокий нос молниеносно надвинувшейся лодки и парень за рулем. Наверное, померещилось в темноте, подумал он, потому что, кроме медсестры Вальки и сторожихи Нюрки, некому было охотиться за ним!

Вокруг была тьма, черная вода и тишина. Моторка уже затихла. Берег, очерченный светлыми пятнами окошек в хатках под обрывом в крайних домиках села на горе, и в гостинице, отсюда выглядел далеким, еще выше, чем на самом деле, и словно бы висел в небе.

До манящих огней фелюг, стоящих в стороне, в лимане, было ближе, нежели до берега. Но Коваль боялся запутаться в рыбацких сетях. Возле рыбинспекторского поста тоже выходить нельзя. Поэтому решил плыть к колхозному причалу и оттуда добраться до ближайшего телефона.

Растревоженная вода тем временем постепенно улеглась, и Коваль стал возиться с лодкой; она была тяжелая и ни за что не хотела переворачиваться.

Только теперь Дмитрий Иванович ощутил, что такое годы. Если он истратит на лодку все силы, то не сможет добраться до берега. Вынужден был бросить долбленку, надеясь, что ее не отнесет до рассвета в море, рыбаки увидят и выловят.

Им еще владел охотничий азарт, он не чувствовал холода и быстро поплыл. В спортивном костюме без куртки, без тапочек, он легко продвигался вперед.

Когда-то Дмитрий Иванович слыл отличным пловцом, даже был перворазрядником. Ему казалось, что и теперь бы не уступил спортсмену. Но скоро понял, что плыть быстро не может. Он стал отдыхать, ложился на спину или плыл на боку, очень медленно, двигаясь вдоль берега.

Через каких-то полчаса, уже различая светлую полоску причала, почувствовал себя совершенно обессиленным.

После пережитого волнения и такого долгого заплыва руки и ноги налились свинцом, дыхание стало коротким, частым, он не успевал набирать в легкие воздух, старался все время держать голову над водой.

Звезды стали расплываться перед глазами, он словно бы опускался с ними в волны. Снова лег на спину и снова бессильно покачивался на воде, не в состоянии перевернуться вниз лицом. К счастью, минутное обморочное состояние прошло, и Дмитрий Иванович, собрав силы, начал медленно продвигаться вперед.

До берега, казалось, рукой подать. Еще немного — и причал окажется рядом. Дмитрий Иванович делал неимоверные усилия, но мостик почему-то не приближался.

Наконец все-таки ухватился за металлическую рейку. Отдышался и попробовал выбраться на доски. Как же тяжело было подтянуться вверх…

Держась за край мосточка, загоняя в пальцы занозы от невыструганных досок, он дотащился до берега и выполз на твердую землю. Свалился и несколько минут лежал на гальке. Отдышавшись, вскочил: так ему показалось, хотя на самом деле еле поднялся. Мокрый и ослабевший, едва переставляя ноги, побрел по ночному берегу, оглянулся — не заметил ли кто его. Вроде бы нет. У подножия склона опустился на землю. Только теперь почувствовал, как болит бедро, — видно, ударило бортом долбленки.

Посидев с минуту, заставил себя подняться. В голове билось только одно: выбраться наверх, добраться до телефона! Через каждые два-три шага Коваль останавливался, с трудом удерживая равновесие, и снова шел дальше. На половине склона, там, где тропинка начала круто уходить вверх, он уже не мог идти и, опустившись на поросшую колючками землю, пополз.

…Открыв дверь и увидев Дмитрия Ивановича, Даниловна испугалась, оцепенела.

— Телефон! — крикнул Коваль. — Вызывайте Херсон… Милицию!