Владимир Кашин - Чужое оружие. По ту сторону добра. Следы на воде

— Купила, кожушок себе сшить.

— Кожушок у вас есть, добротный, — заметил Бреус. — Он внесен в опись имущества.

— Еще один хотела, новый.

— Это из пяти овчин? — строго спросил Литвин. — Не смешите!

— А если мы вам назовем свидетелей, которые покупали у вас самогон? — спросил капитан. — И очную ставку устроим.

Кульбачка промолчала.

— Мы тут не в жмурки играем! Честное признание для вас же лучше.

— Ну купила овчины, ну лежали, не торговала же я ими.

— А в Василькове, Умани, в Черкассах и Киеве?

— Не торговала я нигде овчинами, милый, — упрямо стояла на своем Кульбачка. — Ей-богу! Старый кожух надоел… Ведь женщина я, люблю хорошо одеваться…

При этих словах Бреусу вновь вспомнились туфли в ларьке. Чем же эта старая обувь привлекла внимание? Может, тем, что туфли были небрежно брошены под прилавок? Выходит, не очень дорожила ими Ганка, обувала только в грязь. Да… Она здесь липкая, чернозем… Но ведь на туфлях была желтая глина…

И капитан Бреус мысленно снова взял туфли в руки.

— А незаконную торговлю самогоном признаете? — спросил Коваль.

— Признаю, — быстро выдохнула Ганна. — Как не признать… Если есть свидетели…

Коваль почувствовал, что не ошибся в своих подозрениях. Значит, и впрямь хочет провести за нос, признать торговлю самогоном и на этом покончить дела с милицией. Он понял, что попал в точку, и едва не улыбнулся. Его не удивило, что Кульбачка не перепрятала самогон. Протокол о нарушении правил торговли и изъятие незаконной долговой тетради — это был первый звоночек. И не так глупа Ганка, чтобы надеяться, что милиция больше не придет к ней…

— Дайте, пожалуйста, показания свидетелей, — обратился он к Бреусу.

Кульбачка наклонила голову, — казалось, покорилась судьбе. Мельком глянула на протоколы и сразу же отвернулась, будто куснула кислицы. Бреус вдруг спросил:

— Гражданка Кульбачка, какая у вас нога? То есть какой вы размер обуви носите?

Вопрос вызвал удивление не только у Кульбачки. Но ни Коваль, ни Литвин ничем не показали этого.

— Тридцать шестой, — ответила Ганка и повторила: — Да, тридцать шестой.

Всем своим видом она словно бы говорила: «Ну что с него возьмешь! Милиционер! Нога ему моя нужна!»

Коваль понял, что капитан Бреус, видимо, неожиданно напал на новые данные, которые свидетельствуют против Кульбачки. Решил не расспрашивать, пока сам капитан не найдет нужным доложить свои соображения. Дмитрий Иванович никогда не связывал своим авторитетом инициативы подчиненных и достигал этим хороших результатов.

А капитан Бреус в это время думал о том, что старые туфли, которые он видел в лавке, придется изъять и послать на экспертизу. Тем более что следы тридцать шестого размера туфель оставлены неизвестной женщиной во дворе и в доме Лагуты. И если будут обнаружены все звенья этой новой неожиданной цепочки, тогда… О дальнейшем капитан не стал размышлять, ибо фантазирование в его работе, не подтвержденное точными доказательствами, может привести к очень неприятным последствиям…

— Ну вот, — недовольно протянул начальник милиции Литвин, пробуя вставить в замок ключ, изъятый во время обыска у Ганны Кульбачки. — Не подходит.

Майор сердился, ключ не входил в щель большого, аккуратно сработанного, с толстой дужкой висячего замка, каким Лагута закрывал свой дом.

— Это, Юрий Иванович, из области фантастики или детективных романов, — сказал майор, обращаясь к капитану. — Даже если ключ и открыл бы замок, это вовсе не означает, что он от этого замка, а не от подобного ему.

— Замок с секретом, товарищ майор, — сказал Бреус, наблюдая, как начальник горячится. — Разрешите.

Он взял из рук Литвина замок, прижал сбоку неприметную с виду пластинку. Теперь ключ свободно вошел в замок. Капитан легко дважды повернул влево и вправо. Мягко пощелкивая, язычок то отпускал, то прихватывал толстую дужку.

— Вот так, — сказал Бреус, положив замок и ключи на стол. В голосе начальника уголовного розыска прозвучало удовлетворение, которое он не смог приглушить.

— Ну хорошо. Но ведь замок и ключ кустарные, и не исключено, что у других людей есть такие же, — не сдавался майор. — Какой-то умелец изготавливает на продажу, и явно не в одном экземпляре.

— Замок сугубо индивидуальный, такого в Вербивке больше ни у кого нет, — сказал Бреус. — У Кульбачки тоже есть только вот этот ключ… Он привлек мое внимание тем, что похож на тот, который мы нашли в кармане убитого Лагуты.