Владимир Кашин - Чужое оружие. По ту сторону добра. Следы на воде

Дмитрий Иванович за долгую жизнь пришел к выводу, что человека к агрессии подталкивают определенные социальные условия, что агрессивность не запрограммирована от рождения. Люди по природе своей не агрессивны и не миролюбивы, считал он, все зависит от обстоятельств, которые могут изменяться, вызывая те или иные реакции. Воспитывать человека надо с самого раннего детства. И воспитание — это не только внешние влияния на личность. Человек сам должен себя делать человеком и нести за себя полную ответственность. В этом — главное…

Через несколько минут Джейн была готова.

— Ты ничего не забыла? И сразу же дай телеграмму. — Кэтрин ходила по комнате, нервничала, как это бывает в последние минуты перед разлукой с близкими.

Вдруг что-то вспомнив, бросилась в спальню и возвратилась со своей сумочкой. Сев за стол, вынула ручку и чековую книжку.

— А сама вот забыла, — смущенно промолвила, обращаясь больше к Ковалю, чем к Джейн. — Девочка оказалась бы в Лондоне без копейки.

«Там ведь родной брат!» — хотел было сказать подполковник, но сдержался.

— Да ничего, я как-нибудь устроилась бы. — Джейн взяла чек, внимательно прочла и, довольная, прижалась к щеке матери.

Наконец наступила минута прощания. Кэтрин обняла дочь, всхлипнула. Джейн наклонилась к ней как-то боком, словно хотела боднуть головой, и казалось, что она прячет слезы, но Коваль был уверен, что глаза у Джейн сейчас сухие и колючие.

— Я тоже вскоре приеду. Возможно, через неделю. Во всяком случае успею к помолвке… Правда, Дмитрий Иванович? — Миссис Томсон, вытирая платочком глаза, с надеждой взглянула на Коваля. — Обо всем распорядись сама. По-хозяйски! Ты все взяла?..

Зазвонил телефон. Коваль снял трубку.

— Да. Я слушаю. Ждите у подъезда… Моя машина приехала, — объяснил женщинам, отойдя от телефонного столика. — У нас обычай — молча посидеть перед дорогой. Спокойно подумать, не забыли ли что-нибудь. Верно, Катерина Григорьевна? Припоминаете?

Миссис Томсон кивнула. Села рядом с дочерью на диване. Коваль опустился в кресло.

Через несколько секунд Джейн вскочила.

Подполковник не спешил подниматься. Он словно чего-то еще ожидал, еще одного эпизода драмы, ожидал внешне спокойно, только напряженный взгляд говорил, что он волнуется.

Капкан на зверя поставлен, зверь подошел к нему и должен был сейчас всунуть лапу. Но и при самой твердой уверенности в душе остается место для червячка сомнения.

— У вас, кажется, существует еще один обычай: рюмка на посошок, — сказала Джейн.

— О, вы уже успели изучить наши привычки? — изобразил на лице удивление Коваль.

Увидев, как зверь сам лезет в капкан, он потерял последнюю надежду на то, что ошибся в своей сыщицкой догадке.

— У нас тоже есть нечто похожее, — сказала Джейн спокойно.

Однако это было наигранное спокойствие — в глубине души Джейн все же нервничала, и это чувствовалось в поспешных, резких движениях, словно она стремилась побыстрее покончить с делом, которое ее ожидало.

— А время? — произнесла миссис Томсон, взглянув на миниатюрные часики-кулон.

— Мы по-быстрому. У нас есть бутылка шампанского, которое ты так любишь, мама. А вы с нами не откажетесь? — спросила Джейн Коваля. — За мои счастливые взлет и посадку. Или это вам не разрешается по службе?

— Вообще-то не разрешается. Но ради компании, ради вас, Джейн, нарушим правило. С большим удовольствием. — Коваль вздохнул: все шло, как и предвидел, и от этого на душе было не радостно, а, наоборот, грустно и тяжко.

Джейн, поставив шампанское на стол, направилась к буфету за фужерами. Миссис Томсон хотела помочь, но она замахала руками:

— Я сама, ты посиди… В последний раз угощу.

Взяла три фужера, расставила их на круглом столике и попросила Коваля откупорить бутылку.

Когда пробка с громким хлопком вылетела и шампанское, шипя, начало выбегать из бутылки, Джейн схватила фужеры:

— Наливайте!

— Нет, нет, — запротестовал Коваль. — Мое дело — откупорить, а угощать — ваше. Не имею права лишить вас удовольствия «в последний раз», как вы сказали, угостить маму.

Джейн молча взяла из его рук бутылку и начала разливать вино по фужерам.

Коваль следил за ней краем глаза — так смотрят на синичку, которая в холодную зимнюю пору села на открытую форточку, боясь испугать ее и в то же время стараясь не потерять из вида. На какой-то миг Джейн закрыла собой стол и сразу же отошла в сторону.

Все взяли фужеры. Кэтрин уже раскрыла рот, чтобы произнести достойный случаю тост, но Коваль вдруг приказал ей: