Алексей Митрохин - Некоторые вопросы загробной жизни. Часть первая

– Естественно, столько самогона выжрали, – брезгливо поморщился я.

– В общем, выпили ещё по стакану, и тут у меня возникли смутные подозрения. «Гриня, – говорю ему, – ты что, этого грибника в лесу видел?» – «Отчего же видел?.. Это я его… Того… Придушил вот этими самыми руками… Гада такого… Второй год подряд не могу даже банку опят на зиму закрыть. Чего жрать-то на новогодние праздники?» – «Салат „Оливье“», – с испугу отвечаю, а самого смех разбирает. Видимо, истерика у меня приключилась на фоне алкогольного опьянения. А Григорий как заорёт: «Сам жри свой салат! Я груздей солёных под водочку хочу, лисичек жареных с картошечкой, опёнков маринованных…» Схватился за голову и заревел. Клянусь, не поверил сначала. Добрый, тщедушный человечек, немолодой уже, мухи не обидит… И вдруг маньяк… Говорю ему: «Григорий, ты спятил?» Он промолчал, ушёл в дом. Слава Богу, думаю… Проспится к утру, глядишь, ничего и не вспомнит. Вместе потом смеяться будем. Только подумал, смотрю, выходит, еле идёт, а в руках бумажный свёрток. Подошёл, протягивает мне. Я разворачиваю, а там документы грибников убиенных: водительские удостоверения – три штуки и один паспорт. Ну всё, думаю, крышка, меня тоже арестуют… За пособничество… «Как же так?» – спрашиваю. А он: «Сам не знаю. Не хотел никого убивать… Однажды в конце июня пошёл в лес пару берёзок срубить – палки для парника понадобились. Забрёл подальше, чтоб лесники не застукали. Глядь, а там они, белые, штук сорок на полянке, и все как на подбор красавцы! От радости чуть инфаркт не случился… Успокоился. Что делать? В руках не унесёшь. Решил сбегать домой за корзиной, фотоаппарат прихватил… Возвращаюсь, а там на поляне он сидит, грибник проклятый, мои грибы режет и так улыбается, сволочь, ехидно. У меня руки ослабли, корзина наземь упала. Говорю ему: „Ты что ж, душегуб, делаешь, на моем месте мои же грибы собираешь!“ А он мне: „Какие твои грибы? Где написано, что это твоё место?“ А сам на коленях ползает по полянке и усами от удовольствия шевелит, полную корзину нарезал. Ну, думаю, гад ползучий, конец тебе пришёл… Достал я из кармана ножик и по горлу пшик… Он сразу улыбаться перестал. За шею схватился, хрипит, дёргается как припадочный. Я грибы из его корзины в свою переложил – и дёру оттуда. Думал, выживет мужик, но нет, загнулся. И чёрт с ним, сам виноват. После этой истории в голове у меня перемкнуло. Грибников стал выслеживать и грибы у них забирать. Решил, люди узнают, в лес побоятся идти. Но люди у нас тупые и жадные, ничего не боятся… Вот так всё и получилось… Зато пять трёхлитровых банок законсервировал. Будет теперь чем гостей угощать».

Фёдор замолчал.

– Это всё? – поинтересовался я.

– Всё.

– А что с грибным маньяком стало?

– Откуда мне знать?

Я укоризненно посмотрел на Кравчука.

– Как откуда? Неужели он до сих пор на свободе? Грибы собирает? Не боишься, что твой сосед вместо грибов людей консервирует, а консервы потом на местном рынке продаёт в виде говяжьей тушёнки?

– Говорю же, не знаю… Через неделю после пьяного признания я попал в канализационную шахту и оказался в загробном мире.

– По-моему, времени было достаточно, чтобы сообщить куда следует… Я, к примеру, тоже люблю грибы собирать…

– Да пойми, Виктор, не мог я в полицию пьяным идти… Думал, протрезвею, а там видно будет…

– И что?

– Не протрезвел, – безнадёжно махнул рукой Кравчук.

– Ясно, хорошая история, – усмехнулся я. – А главное, со счастливым концом. Маньяк на свободе, единственный свидетель в гробу! Молодец, Фёдор!

– Я не виноват!

– Конечно, нет! Виновата водка… Это из-за неё в вашем лесу скоро грибников не останется. Вот ты им и объяснишь, почему они очутились в загробном мире.

– И объясню, – упрямо промычал Кравчук.

– И объясни, – тоже упёрся я.

– Хватит, – попыталась успокоить нас Лика. – Как в детском саду… История странная, но мне понравилась. А ты, Витя, за живых не беспокойся, разберутся без нас…

– Ну, конечно…

– Теперь пожмите друг другу руки и больше не ругайтесь, – скомандовала она.

– «Пожать руку» – это в переносном смысле?

– Пожми в любом.

– Фёдор, – торжественно произнёс я, – мне очень понравилась твоя история. Ничего подобного, честное слово, не слышал.

– Спасибо, Виктор, – в том же духе ответил Кравчук, тут же добавив: – Если, конечно, ты не иронизируешь.

– Нисколечко, – миролюбиво сказал я, подумав: «В сущности, он неплохой мужик, хоть и мёртвый».