Саймон Гандольфи - Золотая девушка

"Бизнесмены", – подумал Трент. Вероятно, проверяют перспективы инвестирования в Бельпан, и наверняка в бумажниках из крокодиловой кожи у них хранятся кредитные карточки и фотографии детей… Они заказали по полпорции пива и не спеша потягивали из кружек. Тихие голоса, кубинские сигары. Американцы того же уровня из Соединенных Штатов подчеркивали бы свое благосостояние тем, что пили бы много рома и сильно шумели.

Худой, очевидно, был старшим. Впалая грудь туберкулезника, крючковатый нос и глаза такой величины, что даже прикрытые темными ресницами, они казались слишком большими для его лица. Да к тому же страдальческий взгляд поэта. Такие нравятся женщинам, готовым к самопожертвованию. "Он простужен или, что более вероятно, страдает от аллергии", – подумал Трент, глядя на воспаленные веки и на то, как он каждую минуту вытирает нос льняным носовым платком.

Толстяк был коренастым и широколицым, с мускулистым телом бывшего атлета, ныне тренирующегося только дважды в неделю. Спокойный, тихий. Видимо, технический советник партнеров, но прямой ответственности за результат поездки не несет.

Мужчин без особых примет Трент отнес к многочисленному племени банковских бюрократов, которые трудятся с пяти до девяти: холеные, безукоризненно вежливые. Такие ни за какие деньги не раскроют секрет, который им доверили. "Приятный норок", – подумал Трент и, довольно улыбаясь, вошел в бар. Он кивнул сыну Джимми и направился к столику незнакомцев. Слегка поклонившись худому, он представился:

– Трент, сеньоры. К вашим услугам. Высокий на мгновение приподнял веки – темные глаза, холодный взгляд человека, привыкшего, чтобы ему повиновались, голос, ставший приглушенным ввиду отсутствия споров в течение многих лет.

– Мы хотели бы исследовать риф, сеньор. Трент собрался внимательно слушать, но высокий сказал все, что собирался. Толстяк здесь был для того, чтобы обговорить детали. Он представился:

– Гомес. Педро Гомес. – По-английски его бы звали Джон Смит. – У вас есть катамаран, вы можете близко подходить к берегу и пересекать риф там, где необходимо.

"Личный опыт или полученные где-то знания", – подумал Трент. На указательном пальце правой руки Гомеса он заметил небольшую мозоль и сразу представил его сжимающим биту для гольфа. Но мозоль была не от биты.

– Для безопасности я предпочитаю оставлять полметра под килем, – ответил Трент.

– Вы согласны сдать нам яхту? Худой на долю секунды поднял веки и внимательно взглянул на Трента. Трент слегка пожал плечами:

– Сеньор, мое согласие зависит от ряда обстоятельств. – В которых сумма играет немаловажную роль, – спокойно продолжил Гомес.

– И трудности, – добавил Трент. Он поймал себя на том, что изучает руки худого. Тонкие, с длинными пальцами, они безжизненно лежали на грубой поверхности стола. "Как будто ожидают приказа ожить", – подумал Трент. Он знавал ирландца, у которого были такие же руки, существовавшие, казалось, отдельно от человека. Они действовали от его имени, но совесть оставалась чиста от ответственности за их действия. Ирландец работал пистолетом, но авторучка в его руках могла быть столь же опасна.

– Как иностранцу, сеньор, – сказал Трент, – закон запрещает мне работать. Поскольку я хочу остаться в этих водах, я должен быть достаточно осторожен, чтобы никого не обидеть и не вызвать зависть.

– Мы хотим ночевать на борту и оставаться вблизи рифа. Какое другое судно может взять нас? – спросил толстяк. Он говорил по-испански грубым, немного гортанным голосом. Трент не мог не заметить акцента.

– С комфортом? Такого нет, – ответил Трент. – Дайте мне час подумать.

Взяв бутылку рома, бумажные стаканчики из бара и пакет со свежими апельсинами, он отправился в кооператив по добыче лобстеров. Полдюжины рыбаков сидели под пальмами около кооперативного причала. Присев рядом, Трент разлил ром и выдавил в стаканы апельсиновый сок. Он был знаком с рыбаками на западном побережье Ирландии. Там говорили о погонях, новых ограничениях Европейской комиссии на отлов рыбы, неизбежности банкротства. Здесь обсуждались инвестиции из Флориды и глупость кооператива, перечислявшего все их американские заработки Бельпану. Большая часть же заработков возвращалась США в счет инвестиций, и в результате они как бы дважды оплачивали издержки за перевод денег Государственному банку Бельпана.

Слушая разговор, Трент наблюдал за тремя фрегатами, парившими в струях прибрежного бриза. Они ждали прибытия лодки с лобстерами, бесплатного завтрака – не надо работать и самим ловить рыбу. "Словно стандарт жизни на островах, – подумал Трент. – Солнце, хороший сон, выпивка, неторопливый разговор, минимум усилий". Так как рыбаки по-прежнему говорили о своем, ему пришлось напомнить о себе. Думать о латиносах не хотелось, но они ждали его, и, воспользовавшись одной из пауз, Трент обмолвился, что встретил их в баре у Джимми.