Антонина Глушко - Не бойся, я с тобой

Максим действительно симпатичный парень.

Олег, напротив приземист, широк в плечах и груди. На нем лежит печать борца-тяжеловеса. В этом есть доля правды. Парень усиленно занимался тяжелой атлетикой еще в студенческие годы, защищая спортивную честь своего юридического факультета. До сих пор не оставил полупудовые гири. За что по утрам получает буркатню от матери:

– Грохаешь об пол балбески, соседи уже проели плешь за твои грюки.

Олег вспоминал о «грюках», лишь грюкнув об пол болбеской, так мама называет тяжелую гирю.

За свой коренастый вид и обширные габариты парень выглядел старше своего шефа, хотя был моложе того на два года.

– В чем дело? Что-то не срослось?

– Не то, что не срослось, а завяло и засохло.

– Что еще преподнесла нам наша планида? – продолжал подшучивать Олег, предчувствуя подлянку от судьбы-злодейки.

– У Журова сто процентное алиби.

– Не может быть!?

– Не только может, но и есть. Он неделю, как лежит в тысячекоечной: его пострекала медуза. На период совершения убийства горел температурой за сорок. Лично видел его больничное досье, – Максим прекратил чесание, уставился на коллегу. – Ну, и что будем делать с этим? Все рассыпалось, словно карточный домик. Вот тебе и аналитические выводы, вот тебе и свидетели.

– Я тогда тебе не стал говорить про деда, который якобы видел Журова, по нему было видно, у старика явно не все дома. Просто старому хотелось поболтать.

– Но ведь он назвал его приметы.

– Какие? Высокий, в куртке, с волосами? Вот это приметы! Да таких в куртках с волосами пол Владивостока.

Молодые люди впали в депрессию. Версия была стройной и доказательной. Оставалось лишь получить у Прокурора ордер на арест Журова, и убийство раскрыто. Дело можно было передавать в суд. И нате вам, такой облом.

В кабинет постучали, получив разрешение, в образовавшуюся дверную щель просочилось существо сухенькое, интеллигентное с беленьким одуванчиковым пушком на голове заместо волос.

Олег быстро встал со стула, предназначавшегося для посетителей. Существо вежливо поздоровалось и поинтересовалось, переводя взгляд с одного молодого человека на другого:

– Кто Егоров Максим Романович?

– Проходите, пожалуйста, садитесь, – привстав из-за стола, пригласил Максим божьего одуванчика. – Я Егоров, с кем имею честь? – неожиданно для себя произнес убойщик, не ожидая от себя подобного политеса. По-видимому, существо располагало к интеллигентному изъяснению.

Олег подошел к окну и, заложив руки за спину, оперся ими на подоконник, не менее удивленный интеллигентным выпадом своего начальника.

– Я, Ирма Брониславовна Феропонтова, – представилось существо.

– Слушаю вас, Ирма Брониславовна, – Максим уселся на свое место, и вежливо уставился на посетительницу.

После ее ухода оперативники долго не могли прийти в себя.

– Вот тебе бабушка и Юрьев день! – наконец произнес Олег, усаживаясь на место только что покинувшей посетительницы. Максим начал было чесание головы, но, вспомнив, что в этом надобность отпала, глубокомысленно изрек:

– Сила следственных органов в помощи народных масс.

– Это точно, «массы» нам здорово помогли, – подтвердил его объемный коллега.

Полученные сведения от божьего одуванчика дали не только ниточку, а прямо указали на преступника, которого она знала лично, более того стала невольным свидетелем преступления. Обрисовала все в деталях. Следствие завертелось, и спустя два дня истинный преступник был посажен за решетку, а дело передано в суд.

Не всегда, конечно, так везет Максиму в раскрытии преступлений. Чаще всего это долгий кропотливый труд, подчас, сопряженный с риском. А сколько папок лежат без движения на полках с «глухарями», которые уже не раскрыть никогда? Это напоминание следователям и оперативникам об их невыполненном долге.

…

– Мама, скажи, а правильно ли поступили люди, отменив смертную казнь?

– Смертная казнь обязательно должна существовать для того, кто насильственно отнял у человека жизнь. Убийца не имеет право существования на земле. Он должен уйти туда, где ему уготовлено место. Тебе лучше не знать об этом. Почему человек должен уходить до срока, отведенного ему судьбой? Почему это решает убийца? Кто дал ему такое право? Люди, отменившие смертный приговор убийцам, взяли на себя тяжкий грех. Благо, что подобных людей на земле меньшинство.

Жаль этих людей, подписавших себе вечное единение с убийцами, там, в тех страшных местах. Люди, издавшие закон сохраняющий жизнь убийцам не теряли близких и родных от рук изуверов, им неведомы страдания, причиненные нелюдью.