Саймон Гандольфи - Золотая паутина

– Я слышал, вы вначале намеревались перезимовать в Южной Африке, – начал Трент.

– У меня там друзья.

– Но потом вы передумали и оказались в Ньюпорте?

– Сломался двигатель. К тому времени, когда он был отремонтирован, я уже пропустил зимний сезон в Кейптауне, и мне предложили зафрахтовать яхту на шесть месяцев с перспективой потом купить ее. Это было заманчиво, учитывая, как изменились обстоятельства, и очень жаль, что из этого ничего не вышло.

В комнату вошел Роберт с "дайкири" и мятным чаем для Роджертона-Смита. Хозяин отослал его, сделав знак рукой.

– Я плохо знаю Ньюпорт, – заметил Трент.

– Прекрасное место, там очень активная светская жизнь. – Видно, Роджертон-Смит нисколько не был огорчен.

Трент поверил тому, что он сказал про Ньюпорт, но не про Кейптаун.

– И вы не скучаете? – спросил он.

– Роберт смотрит кабельное телевидение, – нисколько не смутившись, ответил Роджертон-Смит, – а я читаю. Потом здесь в саду много работы. А кроме того, очень много приглашений – правда, не всегда от приятных людей, так что приходится соблюдать известную осторожность, – добавил он, слегка улыбнувшись – скорее не Тренту, а самому себе. – Но известность имеет свои положительные стороны. И во всяком случае в Нассау лучше, чем в любом из мест заключения. Подумайте только, какая уйма денег расходуется на адвокатов.

Он отхлебнул глоток чая, глядя на Трента и стараясь догадаться, о чем тот думает, хотя, по-видимому, для него это не имело особого значения.

Этот человек, очевидно, был глубоко одинок. Используя тактику ведения допросов, Трент попытался расколоть его, поманив возможностью блеснуть:

– В докладе Ллойда содержатся одни только кости, но мало мяса, и большая его часть слишком специфична, так что непрофессионал мало что поймет без пояснений.

– Язык доклада может быть слишком профессионален, но сущность дела поймет и ребенок, – заверил его Роджертон-Смит. – Все специалисты любят окружать себя ореолом таинственности, мистер Трент. Я специализируюсь в области, которую мы называем рынок "избытка потерь". Было бы лучше именовать это игрой на всеобщем крахе, но финансовые учреждения не любят таких слов, как "игра" и "крах".

По понятным причинам знакомые Роджертона-Смита в Нассау старались держаться подальше от компании Ллойда, и это забавляло страхового агента:

– Вот, например, корабль получил повреждения при столкновении; или от пожара пострадали два этажа небоскреба; или кража, мошенничество, болезнь помешали закончить съемку фильма. Все это обычные случайности, – пояснил Роджертон-Смит. – Соответственно рассчитываются и страховые премии.

Чрезмерные потери возникают в тех случаях, когда обстоятельства, которые легко себе представить и легко оценить, становятся не поддающимися воображению и подсчету. В восьмидесятые и девяностые годы хлынул бурный поток нефтедолларов, резко подстегнувший экономику. Стали строить танкеры длиной в триста пятьдесят метров, огромные новые комплексы для офисов, фирмы одна за другой принялись устанавливать мощные компьютерные системы.

Роджертон-Смит отхлебнул чаю и продолжил, посмотрев на Трента поверх стакана:

– Следует представить себе, мистер Трент, какой гигантский взрыв в масштабах капиталовложений произошел с наступлением современной технологии. Банки и финансовые компании уже не могут более кредитовать проекты без страхования избыточных потерь, так что всякое развитие должно бы было прекратиться. И ни одна корпорация не располагает капиталом, достаточным для того, чтобы покрыть такой гигантский риск.

Возьмем, например, танкер стоимостью в сто миллионов долларов. Я покрываю и перестраховываю избыточный риск на пять миллионов долларов. Кто-то другой берет на себя следующие пять миллионов и передает страховку дальше. День-другой проходит, и бумага вновь оказывается у меня на столе, и я должен застраховать танкер еще на пять миллионов. Иными словами, я вновь страхую свой собственный риск и получаю новый страховой взнос – это быстрый и легкий путь к богатству. Мы называем это – "лондонская спираль". Наконец, мы исчерпали свой кредит доверия, и тогда обращаемся к подставным компаниям где-нибудь на Каймановых островах. Мы превосходно знаем, что они никогда не выплатят страховки. Коль скоро это так, некоторые банкиры считают, что есть смысл учредить собственные подставные компании, вместо того чтобы позволять кому-то другому присвоить страховые взносы. Конечно, это можно считать безнравственным, – он передернул худыми плечами, показывая, что его оценки собственного поведения не имеют значения. – Во времена моей молодости подобный образ жизни считался аморальным. Но я многим помог сделать большие деньги, поэтому они на многое закрывали глаза.