Галина Романова: Закон сильной женщины

— Отвечает. Да, — с задумчивым кивком ответил Воронов. — Отвечает на вопрос, кто сделал? А вот из чего? Откуда злато-серебро у Колчина?

— От покойников, — вдруг нарушил повисшую тишину ломкий подростковый голосок Витька.

— Что?!

Воронов с Иваном резко обернулись к подростку. Тот по-прежнему сосредоточенно размачивал печенья в чае и с наслаждением их уминал, лишь изредка запивая.

— Что ты сказал, Витя? — Воронов слегка склонил голову к левому плечу. — От каких покойников?

— От тех, которых он сжигает, этот мужик. — Щеки у мальчишки раздулись от угощения. Он поднес чашку ко рту. — Ща. Ща, я допью.

Они подождали, пока он прожует, проглотит, запьет. По-прежнему не сводя с него глаз.

— Давай, Витя! — чуть прикрикнул на него Воронов.

А Иван покачал головой. Не зря ему казался показным равнодушный вид паренька. Уши грел, и еще как!

— Золото этот мужик берет у покойников, которых сжигает, — повторил Витек, допив чай и доев печенья. — Сизый сказал. Кто-то из его знакомых или знакомые его знакомых рассказывали, что мужик мутный. Будто кто-то спохватился из родственников, вспомнил, что у помершего полный рот золотых зубов был. Пригласили будто этого, ну, который мертвых режет…

— Патологоанатома, — подсказал Воронов.

— Во! Его! Он к покойнику сунулся, а рот-то того, тю-тю, пустой. — И Витек для наглядности обнажил свои зубы и потюкал по ним пальцем. — Уже кто-то успел до него поработать. Родня начала было роптать, но доказать ничего не смогли. Да и очередь для сжигания ихняя подошла. Они медлить не стали. А сгорел дядя, и все. Чего докажешь-то? И таких, по словам Сизого, было немало. Но просто все молчат. Как докажешь-то?

— А с чего это Сизый так этим человеком заинтересовался? — спросил Иван, не знающий начала разговора.

— А с того, что шантажировать его собирался. Денег хотел с него. Чего непонятного! — возмущенно отозвался Витек. И укоризненно головой покачал, будто негодовал, с кем Воронову работать приходится. — А Сизый — он, по слухам, не из простых. Раньше будто делами какими-то заворачивал. Точностей не знаю. Но не полез сразу к мужику, который с другом тетку привез на пустырь. Начал справки наводить. А когда узнал о нем, то сразу передумал. А мне-то как обрадовался. Иди, говорит, и скажи, что точно номер машины назову. Только пусть заплатят.

— Платить, допустим, мы ему не собираемся, потому что знаем, кто это может быть. А вот от свидетельских показаний ему не отвертеться. Давай, Витек, поехали. Будем твоего бомжа, который не из простых, крутить. Чтобы уж наверняка! Без проколов.

Воронов схватил куртку со стула, пощупал ее, мокрая, зараза. Влез в шкаф, достал форменную, теплую. С сожалением глянул на подростка.

— Тебе бы тоже переодеться не мешало. Еще заболеешь!

— Не-а, мне не холодно. Куртка не промокла. — Он показал Воронову сухую совершенно подкладку. — Все норм… Можем ехать…

День пролетел, как один час. Сначала метались по городу, разыскивая Сизого, который снова снялся с места, сообразив, что Витек может на него ментов навести. Еле-еле отыскали. Витька домой завезли. Потом в отдел вернулись, Сизого привезли, сняли с него показания, отпустили под подписку на всякий случай. Пробили автомобиль, на котором, с его слов, двое молодых мужчин привезли голую женщину и бросили ее на пустыре. Самих мужчин описать Сизый не сможет, потому что было раннее утро, темно. А вот машину запомнил, и номера еще.

— По номерам, машина принадлежит Колчину Сергею Степановичу, — докладывал ближе к вечеру Иван, обкладывая стол Воронова справками, выписками. — Надо брать его, товарищ капитан.

Он понимал, что надо. Но понимал и то, что с получением ордера на его арест могут возникнуть трудности. И готовился к серьезному докладу полковнику, собирал в кучу все документы, свидетельские показания, результаты наружного наблюдения. Уже дошел было до двери, когда из дежурной части ему позвонили и сообщили, что его срочно спрашивает какой-то мужик.

— Скажи, что рабочий день у меня закончен, пусть приходит завтра, — огрызнулся он бюрократической фразой.

— Я ему говорил, — пожаловался дежурный. — Он не уходит, товарищ капитан. Говорит, что это срочно.

— Сержант, у них у всех срочно! Разве нет?! — заорал на него Воронов и собрался положить трубку.

— Товарищ капитан, он говорит, что вы его знаете. И жену его Арину Богданову знаете. И не можете ему отказать, потому что она…

— Что?

У него в желудке сделалось до тошноты мерзко. То ли от голода, потому что не жрал вообще ничего сегодня, кроме чая. То ли от страха, потому что почти догадывался, что сейчас ему скажет дежурный.