Алекс Брик - Король блефа

– И да и нет джентльмены. Тот, кто знает меня в обычной жизни, с уверенностью может сказать, что я слишком прямолинейный. Я патологически не умею врать. Эта моя особенность сильно вредит мне в карьере. Боюсь, что именно из-за неё я столько лет не могу получить звание лучшего психокопа, потому как не могу найти общего языка ни с руководством ВОИС ни со своим начальством. И более того: я не умею играть в покер. Точнее даже не знаю правил этой игры.

– Тогда я вообще ничего не понимаю… – рассеяно пробормотал Гийом.

– Ты всех достал своими загадками, Алекс! – поддержал его Хэнк.

– Ещё немного терпения, джентльмены. Я сам всё до конца не понимаю так же как и вы. У меня есть лишь предположение о случившимся. Итак, представьте себе, что в сосуд, до краёв наполненный водой попадает камень. Вода, находящаяся в нём, никуда не исчезает: она просто выплёскивается наружу. Думаю, что то же самое произошло, когда Виктор насильно внедрился в сознание покойного Жерара Вильнёва. Некоторые части его сознания покинули тело и разместились в ближайшей пригодной оболочке. Такой, возможно, по стечению обстоятельств оказалась моя сущность. Элементы его разума синтезировались с моим сознанием, подарив мне некоторые… «способности»: похоже, я стал курить и играть в покер.

Что же касается Виктора и всей этой ситуации, то здесь вы абсолютно правы: немного логики, а в остальном это был блеф. Просто блеф. Пикантность же произошедшего для нас с вами в том, что мы так никогда и не узнаем: что здесь случилось и возымели ли мои слова хоть какое влияние на убийцу Жерара Вильнёва.

***

– Кто оказался убийцей? – первым делом спросил Алекс когда очнулся.

– Всё очень странно. – озадаченно ответил ему следователь по контролю за проведением психоэксперимента. – Первым проснулся «наблюдатель» и сразу же сделал чистосердечное признание в убийстве.

– Действительно странно… – задумчиво произнёс Алекс. – У вас не будет случайно сигареты?

Весь остаток ночи, вернувшись в гостиницу после психоэксперимента, Алекс плохо спал. Он закрывал глаза, но тут же к нему приходили кошмары. Ему мерещилась просторная комната в полумраке света тусклой маленькой лампочки, болтающейся на проводе, дающем ей энергию. Неаккуратно обитый войлоком потолок, пыльный и грязный, со свисающими вниз тряпичными лохмотьями, местами увешанный паутиной. Мрачные, в чёрной саже стены – признаком работавшего здесь когда-то камина или печи с забитым отходами горения дымоходом. Старый дощатый пол, со скрипучими, местами выломанными досками. Это было подвальное помещение неизвестной ему старинной кочегарки, работавших когда-то в подвалах многоквартирных домов.

Однако вовсе не мрачный вид этого помещения вызывал отвращение и панику у Алекса. У дальней стены, к потолку, подобно марионетке, была подвешена женщина. Множество верёвок, проходивших сквозь её тело, держали ей руки, ноги и туловище. Верёвки были протянуты сквозь ладони, локти, колени, ступни, шею и завязаны, чтобы ни в коем случае не дать своей жертве освободиться с одной стороны на узел, другим же концом крепились к штырям на потолке.

Эта женщина-марионетка была жива. Она смотрела на Алекса и пыталась шевелиться, пыталась высвободиться из цепких пут, сковавших её. Этот анатомический театр одного актёра играл невообразимую адскую постановку, ожидая своего зрителя, которым мог быть только сатана. Глядя на её скомканные в лохмотья волосы, грязные, рваные остатки одежды, на её окровавленное, измученной тело, истерзанное неизвестным кукловодом, на верёвки, пронзившие её плоть, на её умаляющие о помиловании губы – Алекс кричал от беспомощности. Она смотрела ему в глаза своим безумным взглядом, полным боли и безысходности. Он же кричал. Просто кричал.

Затем, ему явилось видение заброшенного двухэтажного здания в черепичной кепке, с забитыми гнилыми досками окнами, разрисованными граффити стенами и ржавой табличкой на дверях с номером «57/14». Его поросший сорняками двор, съехавшее на бок крыльцо и покосившаяся входная дверь многие годы не встречали гостей. Здание не ждало обитателей, казалось, оно уже было населено. Призраками… Алекс стоял во дворе, смотрел на него, и всю его сущность до мозга костей пробирал необъяснимый страх. Ему казалось, что из окон на него кто-то смотрит, но стоило ему самому присмотреться, как этот кто-то исчезал за занавеской, заставляя её чуть заметно колыхаться.