Вячеслав Денисов - Я никого не хотел убивать. Криминальный детектив

Воспользовавшись лифтом и поднявшись на седьмой этаж, я решительно нажал кнопку дверного звонка.

– Пашенька, здравствуй! Прости, что пришлось тебя побеспокоить, – залебезила Лихачёва.

Татьяна была в ажурном платье, с узкими бретельками на оголённых плечах, искусно связанным крючком из светло-голубой пряжи мерсеризованного хлопка. По её бледному лицу скользнула мимолётная улыбка. Неприятно признавать, но она была не совсем здоровой женщиной, выглядела гораздо хуже, чем я мог предположить. Толи изнуряющая работа на производстве, толи следствие неизлечимой болезни, довели её до такого жалкого состояния. Переступив порог коммунальной квартиры, я сразу уловил отвратительный трупный запах. Или как выразилась Татьяна, разговаривая со мной по сотовому телефону: в их общей прихожей витал запах смерти.

– Здравствуй, лапушка! Здравствуй милая… – добродушно ответил я, скрывая косвенные подозрения о наличие трупа, и моё негативное мнение о её внешности. – А ты всё хорошеешь, подруга…

Я постарался скрыть своё упадническое настроение. В глубине души надеялся, что она, столь примитивным образом решила заманить меня к себе в гости, а все разговоры об Иване Никаноровиче всего лишь прелюдия к её тайному замыслу вспомнить былое и как можно скорее затащить меня в собственную кровать. Реальная действительность в виде тошнотворного запаха мгновенно подействовала на меня самым отрезвляющим образом. Я невольно обуздал свои иллюзии об её возродившихся пламенных чувствах и мгновенно спустился с небес на землю. Я абсолютно не интересовал её в роли пылкого любовника. Она никогда бы не набрала номер моего сотового телефона, если бы не поверила, что я действительно являюсь работником следственного отдела.

– Ах, брось, Пашенька, – поспешно поправляя причёску, проговорила она в ответ на мой лестный комплимент. – Вся в делах, вся в заботах. То одно, то другое. В парикмахерскую зайти некогда…

Приглядевшись к ней более пристально, я непроизвольно обратил внимание на тот факт, что вдобавок к физическому недомоганию, она ещё и заметно постарела.

– Наши годы нас не украшают! – словно прочитав мои мысли, печально подметила Лихачёва. – Но не стоит огорчаться. Нужно уметь радоваться тому, что имеем.

Она произнесла эти слова с откровенным оптимизмом, вопреки своим болезням и невзгодам.

– Во всяком случае, судя по тебе, этого не скажешь, – благородно солгал я. – С тобой хоть сейчас на танцы…

Она лишь улыбнулась в ответ, но как-то неестественно, словно чего-то стеснялась. Впрочем, в её застенчивости, была непосредственная заслуга плохого дантиста.

По окончанию обоюдных любезностей, я машинально окинул беглым взглядом прихожую. Это был длинный и широкий коридор, заставленный какими-то пошарпанными сундуками, деревянными ящиками, полуразвалившимися чемоданами пятидесятых годов, картонными коробками и прочим хламом. Был здесь и ржавый велосипед, лет, пожалуй, пятнадцать висевший на большом толстом крюке замурованным в стену под самым потолком.

– Где проживает исчезнувший сосед? – поинтересовался я, не желая оставаться в этом бедламе ни одной лишней минуты.

– В нашей коммунальной квартире четыре комнаты, одна кухня, один общественный туалет и одна общая ванна…

– На четверых хозяев, – подытожил я

– Да, – подтвердила Татьяна. – Если не учитывать мою Леночку…

Она указала на вторую дверь, находящуюся с правой стороны непомерно длинной прихожей. В глубине души, я даже позавидовал, что в той коммуналке, которая расположена на Больничном городке в полуразвалившемся двухэтажном доме, в котором по наследству от родной бабки мне досталась комнатушка в тринадцать квадратных метров, не было такого свободного пространства. Во всяком случае, вместо того, чтобы загромождать ненужной утварью, я нашёл бы для столь просторной прихожей наиболее рациональное применение.

– Иван Никанорыч, по складу характера, отвратительный человек! – продолжила Лихачёва, не заметив моей мимолётной задумчивости, порождённой досадным чувством постыдной зависти.

– Может, по отношению к нему, у тебя сложилось предвзятое отношение? – спросил я.

– Если бы… – со вздохом ответила она. – Мы не живём рядом с ним, а только мучаемся!

– Наверное, у него есть какие-нибудь друзья?

– Вообще-то у него замкнутый необщительный характер.

– К сожалению, существует такой тип людей, – согласился я. – Обычно их называют бирюками…