Сергей Мориц - В плену воображения

— Скажите, мистер Жерар, мог ли Луи сам выйти из дому? — спросил детектив.

— Нет, двегь была запегта изнутги. Я точно это помню. Я пегвый выходил сефодня, — опровергал его подозрения Жерар.

Все складывалось мистическим образом. В дом никто не проникал, равно как и не покидали его стен. Но куда же запропастился ребенок?

Стефания вернулась протягивая ему снимок своего сына, где он сидит на плечах у Жерара, фоном которому послужила Эйфелева башня.

— Это было снято пегед самым нашим отъездом из Фганции, — комментировал Жерар. Его жена снова принялась бормотать навзрыд недовольным тоном.

— Она обвиняет меня в случившемся, — неохотно перевёл Жерар, — мы пегеехали сюда из-за моей габоты. Луи не хотел и боялся этого места.

— Он боялся долговязого? — супруги вопросительно уставились на него, — простите, так в городе прозвали этого маньяка. Таким его изобразила одна маленькая девочка, а слухи, как вы сами понимаете в таком маленьком городке как наш, расходятся моментально, — прищуриваясь от недуга объяснил следователь.

— Нет. Мы об этом ничего не знали, пока не оказались здесь. Он тяжело пегеносил любые изменения.

— Вы точно все проверили? Ему негде больше прятаться? Возможно он так выражает своё недовольство?

— Мы пегегыли все ввегх дном. Его в доме нет.

— Странно. Что ж, я распечатаю его фото и мы расклеим его по всему городу. Возможно он потерялся, и кто-то его видел, он же не знает языка, — не веря в собственные слова произнёс Валериан, — сейчас вам лучше успокоиться. Мы возьмёмся за поиски, организуем бригаду специалистов и добровольцев. Он обязательно найдётся. Я позвоню, как только буду обладать какой-то информацией.

— Спасибо детектив.

Они проводили его к выходу. Он не хотел оборачиваться, и смотреть в глаза миссис Стефании, но не мог попрощаться спиной. Нагнув голову, он протянул руку её мужу, избегая зрительного контакта с ней.

— Мы будем ждать новостей, — с надеждой промолвил Жерар.

Валериан молча кивнул в ответ и поплёлся к машине. Первым делом он открыл бардачок, и стал судорожно копошиться среди мусора. Отискав аптечный флакон, он с облегчением вздохнул, когда все его содержимое провалилось к нему в желудок. Глаза расслаблено сомкнулись, а сердце забилось гораздо медленнее. В округе было тихо. Не слышно было даже крика сов, которых в этих краях развелось немало за последние годы. Мертвенная тишина иногда бывала страшнее всяких бесовских звуков. Она предвещала нечто плохое и зловещее.

Когда Валериан открыл глаза, Стефания все ещё стояла на пороге, по — прежнему не сведя с него глаз. Возможно она хотела поведать ему нечто, что скрыл её благоверный супруг? Но не могла», Эсер уныло заглянул в пепельницу. В ней прибавилось шесть с половиной окурков, за последний час. За окнами взвыла сирена.

Жалюзи со скрежетом взлетели вверх, обнажая ночную улицу с одиноким фонарным столбом, освещающим парадный вход. Машина с мигалками, остановилась прямо под ним. Эсер приподнял окно и выглянул. Из неё неторопливо вышла женщина брюнетка в строгом костюме, и отдав неизвестное поручения водителю, скрылась утонув в подъезде.

Эсер был крайне заинтригован ночным визитом полиции, в их спокойный и ничем не примечательный район. Он бесшумно прошмыгнул коридором к выходу и накинув на себя шерстяную вязанную кофту, вышел на лестничную клетку.

Лифт громыхал этажами подобно дряблому старику в его кряхтениях, покоряющему непосильную вершину. Задребезжал и остановился двумя этажами ниже. Дверь открылась — послышался нечастый стук широких каблуков.

Эсер с любопытством спускался вниз. Обогнув лифтовую шахту дважды, он остановился у стены выглядывая из — за угла седьмого этажа. Женщина стояла у двадцать третьей квартиры, приложившись указательным пальцем к звонку. Она не видела, и не подозревала, что за ней следят.

Из квартиры послышался звонкий женский голос:

— Кто там?

— Детектив Совински, — уверенно ответила та.

Дверь открылась, но Эсер не смог разглядеть никого за фигурой детектива пусть и стройной, которая заграждала собой лицо той другой женщины. Он мало знал своих соседей, сколь по роду своей деятельности, почти не выходил из дому. И владельцы этого номера были ему к сожалению неизвестны.

Он с трудом мог объяснить самому себе, чем был так упрямо движим, но его влекло прямо туда, в эту квартиру. Может и здесь всему виной был характер его профессии, хоть он редко страдал от недостатка материала или вдохновения. Но руководимый неведомой силой он уже не мог остановиться. Он должен был разузнать что здесь произошло.