Ирина Горбачева - Осознанная необходимость

— Ты Аськина подружка? — я старалась крепче держать её за плечи, но она, услышав вопрос, отпустила мои волосы и стала отдирать мои руки от себя.

— Я так и знала! — воскликнула она, устав от борьбы и так отшвырнула меня от себя, что я, осталась одна, на приличном от неё расстоянии.

Я так отчаянно била воду руками, что море, видно обидевшись, решило оставить меня на поверхности, а не забрать к себе на постоянное место жительство.

— Идиотка, я сейчас утону, — только и могла я прокричать.

Женщина, видно решила не брать на себя лишний грех, подплыла ко мне, — держись, — сказала она, и, держась за неё одной рукой, каким-то образом мне удалось достичь спасительной суши.

— Правильно, только так можно научить плавать, — одобрил наши действия мужчина с бумажкой на носу, — знаете, раньше на лодке выплывали в море и бросали не умеющих плавать. Жить захочешь, поплывёшь, — сказал он, медленно входя в море.

Мы, уставшие от борьбы, сели на гальку и пытались привести своё дыхание в норму. Я спросила её первой.

— Так для чего ты меня решила затащить на дно?

— Надоело всё. Всё ходите, вынюхиваете. Ты же не из полиции?

— Почему ты решила, что я не из полиции? А если оттуда?

— Так вызвали бы к себе, на работу пришли бы.

— Не переживай, ещё вызовут. Ася успела натворить дел. А ты, что не помогала ей?

— Да не верю я этим слухам. Ася мухи не обидит. Вы, если мы другие, не такие, как все, так на нас можете всё повесить. А чем я, например, от тебя отличаюсь?

— Это Ася-то мух не обижала? И что кино вы вместе не снимали?

— Какое ещё кино?

— Где твоя Ася детей убивала, девчонок несмышлёных.

— Нет, не может быть такого, — женщина побледнела и как-то осунулась.

— Как тебя зовут?

— Зоя, — еле проговорила она.

— Так вот, Зоя. Твоя подруга не выйдет из тюрьмы, а я за тобой ходила, не по её душу. Тебе имя такое — Наташа, ни о чём не говорит?

— А, эта жена убитого полицейского? Ну, да она нравилась Асе, у неё к ней был принципиальный интерес.

— Ох, ты боже мой. Зоя, а в вашей компании ещё была такая, похожая на Асю?

— Какая такая? И в какой компании?

— Не придирайся к словам, лучше со мной нормально поговори, чем будешь потом всё в подробностях рассказывать мужикам в отделе.

— Я ничего не скрываю. В последнее время, я сердилась на Асю, потому, что мы редко виделись на работе, а домой к себе она давно меня не приглашала. А потом ушла работать в дом к этой Наташе. Меня вообще стала избегать.

— И ты затаила зло на Наташу и решила отомстить ей за арест Аси?

— Вот только не надо этих штучек. Ничего я не хотела.

— Ну, да, а меня решила утопить просто так.

— Если бы решила, то утопила бы, но не на глазах у всех. Я не сумасшедшая, как ваша Наташа. И вообще меня легко проверить. Я никуда не хожу в последнее время. Только дом — работа, вот весь мой маршрут. А что с этой Наташей? Убили?

— Типун тебе на язык, пропал человек. Так ты говоришь, за тобой кто-то ходил помимо меня? Описать сможешь?

— Обыкновенная молодая девушка. Брюнетка. Губы подкачены, но в меру. Грудь, кажется тоже.

— Что из ваших?

— Что значит из наших?

— Не обижайся. Может, всё-таки вспомнишь ещё что?

— Нечего мне вспоминать, я друзей не имею, подруг не завожу.

— Возьми мой номер телефона, на всякий случай. Если что, позвони.

— Ничего не хочу больше слышать, знать, — Зоя встала, забрала мою визитку, свои вещи и медленно пошла с пляжа.

Подружка Аси никакого отношения к похищению Наташи не имеет, — сказала я грустно сама себе, думая о потерянной судьбе ещё одной женщины.

И неприятно и грустно мне было после беседы с ней. Судьбы разные. Кто-то карабкается на обрыв, чтобы выше взлететь, а кто-то, чтобы глубже прыгнуть головой в омут. Каждый принимает для себя решение сам.

Наташа не могла находиться в своём доме. Тем более, оставшись одной. Она всегда чувствовала себя в нём не уютно. После перенесенной душевной травмы, связанной с гибелью сына и подвергшимися издевательствами Эскулапа и его друзей, её часто бил озноб. Стоило ей только немного понервничать, и казалось, что все её внутренности сковывает холод, который вскоре вырывается из неё через поры кожи и своей ледяной коркой обволакивает всё тело. Она приняла предложение Николоса, который коротал одиночество в своей квартире, пожить в доме, доставшемся ему от родителей. И в этом небольшом для неё убежище от воспоминаний, с маленькими комнатками, со старой, советской мебелью, ей было легче, свободней и теплее.