Лидия Луковцева - Кто в тереме? Провинциальный детектив

– Люся! Люсенька! – голосила Ксюня. – Открой, пожалуйста!

Как провинциальная актриса в драматическом монологе форсирует звук, желая подчеркнуть трагичность момента, и переигрывает, так и Ксюня переигрывала.

– Брыс-с-са! – по-артюховски заорала Людмила Петровна, ненавидя в этот момент хулиганку.

Ей казалось, что заорала, на самом деле она только почмокала губами, поскольку Ксюня не прекратила голосить.

– Люсенька, да открой же! Ты там живая?!

Ксюня была необыкновенно умной кошкой, но не настолько же, чтобы произносить человеческие слова! Такова была вторая мысль возвращающейся из глубокого сна в реальность женщины. Наконец, она осознала, что вопли отчаяния издает под дверью ее соседка Лида Херсонская, и распахнула дверь.

– Что?! Что случилось?! Что с тобой?!

– Гарик пропал!

– Как пропал? Когда пропал? Я позавчера его видела в окно, когда он на работу уходил!

– Вчера и пропал! С работы не вернулся!

– Фу, Лида! Напугала до смерти! Куда он денется! Небось, запил и у кого-нибудь заночевал!

Лида даже рыдать перестала и так взглянула на Людмилу Петровну, что той стало нехорошо. Окатила волной презрения, буквально!

– Гарик не пьет уже полтора года, если ты не заметила!

– Я заметила, но мало ли! – трусливо, но все же возразила Людмила Петровна. – Бывших алкоголиков не бывает!

– Бывают!!!

– Может, встретил бывших друзей… Не устоял…

– Бывшие друзья, которых ты имеешь в виду, в прошлом.

– Но ведь случается, что закодированные срываются!

– Гарик – не за-ко-ди-ро-ван-ный! – по слогам произнесла Лида. – Он просто завязал! Сам!

– Прости… я не знала…

Когда произошло это знаменательное событие, Людмила Петровна с Лидой еще не были особенно дружны, а потом, когда они сдружились, как-то неловко было затрагивать эту деликатную тему. Она и не затрагивала. Да и потом… Людмила Петровна жизнь прожила в уверенности, что чудес не бывает.

Правда, история, приключившаяся с ней и ее двумя близкими подругами без малого два года назад 1 1 События описаны в романе Л. Луковцевой «И нас качают те же волны». , уверенность слегка поколебала, но ведь если чудеса и случаются, то не каждый день и даже не каждый год!

Потому она и была уверена, что Гарик в завязке долго не протянет. Однако, видимо, в небесной канцелярии тот год был обозначен как Год чудес не только для них с подругами. Закончился год, пошел второй, а Гарик не развязывал. Под благотворным влиянием Лиды он медленно возвращался к нормальной жизни…

– А ты на работу звонила?

– Звонила! Никита Михайлович вчера с утра был на деловой встрече, а Зоя твоя – в налоговой. Никто не видел, когда он ушел.

– А в полицию?

– Ты издеваешься, что ли?! Кто со мной там станет разговаривать? Эти – «три дня»! Да и какой мент в старом Артюховске не знает Гарика Херсонского?! Он себе репутацию годами зарабатывал, теперь вот она против него и работает!

– А больницы?

– Звонила! И в скорую, может, они на травму или ЧП какие ездили. А может, к ним забрел по старой памяти…

– Ну, это вряд ли! С какой стати? Столько лет прошло! Кому он там нужен!

– Да это я уже от безнадеги, так, на всякий случай предположила.

– Что же делать, что же делать? – забормотала Людмила Петровна, пытаясь собрать мысли в кучку.

– Люсенька! – опять заголосила Лида, пятерней вытирая распухший нос. – Давай его поищем! Я так боюсь, что с ним что-то случилось!

– Да что с ним может случиться?!

– Да мало ли! Я чувствую, что-то случилось!

– Где же мы будем его искать?

– Я не знаю-у-у! – завыла волчицей Лида.

– Да прекрати ты! – прикрикнула Людмила Петровна, а про себя подумала: «Вот это любовь!».

– Ну, вот что, – по зрелом, но недолгом размышлении сказала она Лиде. – Ты иди выпей чаю, а я пока умоюсь да оденусь.

– Я не хочу! В меня кусок не лезет!

– Иди выпей чаю, я сказала! – рявкнула Людмила Петровна (она уже подмерзать начала в ночнушке в холодном коридоре). – Да включи телевизор, местные вести.

– Ты думаешь?.. – помертвела Лида.

– Да ничего я не думаю! Так, на всякий случай… А я все-таки Зое еще позвоню.

– А потом? – присмирев и немного входя в разумение, спросила Лида.

– Потом… Сходим на «биржу», поспрашиваем мужиков. Гарик там не один год ошивался. Может, какого-нибудь его другана вспомнят времен лихой молодости. Может, видел его кто.

– Хорошо, Люсенька! Только ты уж побыстрей!

– Да чего уж «быстрей»! Как будто эти работнички строго к восьми туда приходят!