Сабин Дюран - Вне подозрений

Я набираю номер Джека. Он спрашивает, все ли у меня в порядке. В голосе тревога.

– В порядке, – отвечаю я. – В полном. Думаю, все будет хорошо.

Обещаю перезвонить, как только выясню подробности.

– Нет, ничего мне не угрожает. Честное слово!

Он отдал дневник Морроу, сообщает Джек. Та ищет переводчика. А новая улика, спрашиваю я, из Аниной квартиры: сказала ли Морроу, что они нашли?

– Да ничего особенного. Браслет. Какой-то старый порванный браслет.

Браслет. Мой браслет. Он порвался, когда я убивала Аню, соскользнул с руки, притаился в складках простыни или под матрасом. На нем есть моя ДНК, но и ДНК Филиппа – тоже. Его склоненная ко мне голова, когда он застегивал украшение на моем запястье… Мужчина, воровавший вещи жены, чтобы передарить их любовнице. Браслетом больше, браслетом меньше… Это не страшно. Я-то боялась какого-нибудь носового платка, вывалившегося у меня из кармана. Вот его объяснить было бы невозможно.

Итак, дневник уже в полиции. Возврата нет.

Джек продолжает говорить. Ну что же я не позвонила раньше, он чуть с ума не сошел от беспокойства.

– Я тоже с ума сходила, – отзываюсь я.

Вот и конец аллеи. Я прислоняюсь к стене, поднимаю глаза к верхушкам деревьев. Могут ли люди меняться? Думаю, да. Вот Филипп, например, стал другим. От этой мысли мне становится легче. Да и я тоже уже не та. Надо идти домой. Времени на раздумья нет. Теперь мне нужно позаботиться о Милли.

Филипп по-прежнему в ванной. Он провалился в глубокий, беспробудный сон – смена часовых поясов, «Полная релаксация». И упаковка таблеток против аллергии, растворенная в виски. Стакан поблескивает под ванной. Выпал из рук. На коврике одиноко тает кусочек льда. Надеюсь, Филипп выпил все до капли. Сколько эгоизма в нем было во время нашего последнего разговора! Лучше бы он больше думал о несчастной Ане. Его оправдания, увертки, желание сбросить с себя ответственность. Он был ее недостоин. Теперь-то я это понимаю. Она заслуживала большего. Обе мы заслуживали. Но мучений я ему не желаю. Не хочу, чтобы он испытывал боль.

Я натягиваю перчатки. Руки трясутся так сильно, что с трудом удерживают лезвие. Вертикальная линия… об этом я услышала в «Добром утре» от доктора Джейни. Я судорожно хватаю запястье – может, хоть так дрожь уймется? Срабатывает. После первого надреза становится легче. На пол брызгает лишь несколько капель крови.

Самоубийство. Констебль Морроу говорила: «Самоубийства случаются частенько».

Я сворачиваюсь калачиком на полу ванной, вцепляюсь в колени. И плáчу – тихо-тихо… Ощущаю пульсацию крови в венах. Боже, как тошно… как же тошно! Я не ожидала. Я готова была на что угодно, лишь бы его удержать. И сделала для этого все. Но только зря. Сейчас… еще чуть-чуть… и я стащу с себя его кроссовки. В тренажере затаился святой Христофор, ждет полицию. Орудие убийства? Я уже вытащила спрятавшиеся кончики шнурка из шва, завязала их на узлы. Теперь они свисают на положенном месте. Предсмертная записка… Он написал ее собственноручно – то самое письмо-признание. Так предусмотрительно разделенное на части – одна страничка оторвана от другой. Первой странице так легко затеряться… А второй – белым пятном улечься на кровать. В ней сказано все. Слова, фразы, фантазии, ложь… Сколько ошибок я наделала? Неужели выплывет что-нибудь еще? Мне остается только надеяться.

Еще немножко… подожду здесь, в ванной… Пусть утихнет страх. Ладони с силой прижаты к лицу; я чувствую на щеке отпечатки собственных пальцев. Скоро… совсем скоро… я оторву от лица руки… И закричу.

Выражаю благодарность Мэтту и Ване Нанн, Бену Смиту, Хилари Киркбрайд, Джейми Лоренсону, Джессике Сесил, Диане Иден, Эмме Смит и Джилл Меллор – за то, что поделились со мной своими знаниями и мудростью. Франческе Доу, Дерри Клинчу, Люси Экрилл, Люси Хортон и Джилл Хорнби – за ценные консультации и советы. В литературном агентстве Greene amp; Heaton благодарю моего гениального агента Джудит Мюррэй, никогда не теряющую присутствия духа Хелли Огден и Криса Веллбелов – за его своевременные подсказки. Спасибо всем в издательстве Hodder и лично моему чудесному редактору Рут Тросс. Самая теплая благодарность – Джайлзу Смиту, помогавшему мне во всем.

Моя вина ( лат .).