Александр Садыков - Прожи (гая) вая жизни

– В общем-то опасности нет, но надо понаблюдать. Через какое-то время повторить осмотр.

– А из-за чего это бывает?

– Подобные вещи бывают чаще врождёнными, а не следствием занятия боксом.

Тем не менее пришло понимание, что совокупность травм моего организма не позволит осуществить мечту, зародившуюся в 9 классе.

Так очередная жизнь, а именно – вторая, – жизнь чемпиона мира, была прожита и сожжена в пламени прошлого! На этом пафосе пора перейти к следующей, более занимательной части, хотя куда уже более.

– Здрасьте, рейнджеры! – выпалил громко и четко командир разведывательной роты. Он пользовался безоговорочным авторитетом и всегда целыми носками. Его любили, как отца. Герой боевых действий на Кавказе, имевший ранение и не раз выходивший со своей группой из тыла противника без потерь.

– Здравия желаю, товарищ гвардии капитан! – в один голос бодро ответили 48 лучших солдат отдельной воздушно-десантной бригады. Почему лучших? Потому что из тысячи человек личного состава бригады в разведывательную роту попадали только самые достойные. Служба в этом подразделении была безумно сложна, но вроде как почетна.

Среди этой элиты неким чудом был и я.

Наверное, звезды расположились таким образом, что так случилось. Изначально мое присутствие здесь ничего не предвещало. В учебном батальоне, где мое место было во взводе связи, а это предполагало, в худшем случае, дальнейшую службу в роте связи, я даже подумать не мог о разведроте. В лучшем случае мне было приготовлено место сержанта в том же учебном батальоне. Именно это обещал мне командир, разумеется, после победы на чемпионате бригады по боксу. Но сам того, не ведая этой победой я подписал себе путевку в разведывательную роту. Ибо один из командиров взвода разведки следил за моими успехами. И после поездки в Новороссийск, где он сопровождал нашу делегацию, за его подписью легла бумага на стол начальника разведки с фамилиями кандидатов в разведывательную роту.

– У меня к тебе предложение, – сказал тот лейтенант-разведчик, когда мы вышли в тамбур поезда, направляясь на неудачные для меня соревнования на юге страны.

– Какое? – почуял я подвох.

– После учебного батальона переходи к нам, в разведку.

– Но я во взводе связи, – пытался отмазываться рядовой, понимая весь почет и всю сложность службы в роте разведчиков. Короче, просто ответственности не хотелось.

– Это не проблема. Нам тоже связисты нужны, – не догонял мой порыв лейтенант.

– Пока не могу сказать определенно, возможно меня оставят в учебном батальоне обучать новый призыв, – продолжал намекать я.

– Подумай. Осенью переводишься к нам, в ноябре едем в командировку на Кавказ. Через полгода обратно. Повоюем! – не унимался он, совсем лишив меня желания двигать к ним в роту с перспективой оказаться на войне.

– Хорошо, я подумаю, – не решившись сказать твердое, как кремень, «нет», подвел я итог.

К несчастью (или наоборот), в списке разведроты стояла и моя фамилия. Когда оглашали распределение после окончания учебного батальона, я потирал руки в предвкушении, что сейчас скажут, мол рядовой Садыков остается сержантом для обучения вновь призванных. И тут я не поверил своим ушам. Как разведывательная рота? Видимо тот лейтенант воспринял мою неуверенность как украшающую солдата скромность и внес в список кандидатов.

– За тебя слишком сильно уцепились в штабе разведки. «Наш начальник связи ничего не мог сделать», – сказал командир взвода учебного батальона в ответ на взгляд глубочайшего недоумения в его адрес.

Моя судьба была решена. Один лишь факт меня радовал. Я знал почти всех дембелей роты – благодаря боксу, – что не предвещало мне существенных проблем. В роте связи же я не знал никого. Итак, пять солдат из учебки вошли в расположение разведывательной роты. Подразделение, которое было покрыто аурой загадки, гордости и страха перед неизведанным. Стена, в которую упирался центральный проход, была увенчана картой боевой славы роты. От Афганистана до Чечни – имена героев, погибших в боях за свою Родину. Взвод разведки 91-го батальона, трагически погибшего в горах Ичкерии, поименно находился там же. По левую и правую сторону центрального прохода стояли кровати солдат. Если во всех подразделениях они были в два яруса, то у разведчиков только в один. Здесь же был спортуголок, штанги, гантели, боксерские мешки, перчатки. Минутка ликбеза: сама рота была меньше чем любое подразделение парашютно-десантного полка и относилась к так называемым спецам, т.е. специальным подразделениям.