Бернард Задунайский - Рок-звезда для Андропова

Экипаж во главе с капитаном, наплевав на заманчивый призыв, в ужасе бросился к выходу. В планах команды ещё значился экспресс-заход в ближайший бордель, где их обслуживали с большой скидкой. Четыре мулатки ударно пропускали всю команду «Гвардии» за полчаса, заслужив звания «лучших по профессии» и переходящее знамя со свастикой. Финский журналист в это время уже шагал по Рипербану, направляясь в следующий клуб битловской славы «Kaiserkeller», куда ливерпульская «четвёрка» в 60-м перебралась из «Индры».

Оба заведения располагались на улице Гроссе-Фрайхайт, которую так эффектно запечатлел первый фотохудожник «битлов» Клаус Ворман. Сегодня здесь из каждого окна доносилась мелодия «Dа-Dа-Dа», рождённая возмужавшим Клаусом уже в качестве продюсера группы «Triо». Друг юности «Битлз» примерно усвоил уроки Леннона-Маккартни, создав убойный хит сезона 1982 года.

Боба изрядно тошнило от тупого немецкого минимализма, а опусы ново-волнистой группы «Трио» вызывали расстройство жокейского желудка. Тот Рипербан с фотографий Клауса двадцатилетней давности фонтанировал неповторимой энергетикой 60-х.

Скорее всего, эпохальные чёрно-белые снимки источали электричество молодых Леннона и Маккартни. Напротив, цветная картинка окрестностей 80-х претворяла в жизнь ужасные пророчества Карла Маркса о крахе капитализма. Вполне упитанные бездомные, прихлёбывая пиво, слонялись в поисках места ночлега и бесплатного сортира.

А уличные проститутки встречали клиентов у входа в стриптиз-клуб железным аргументом: – Дружок, зачем зря тратить время и деньги на шоу? Пойдём со мной и сразу займёмся делом! Чистая экономия!

Много повидавший Рипербан напоминал старую проститутку ранним утром – облезлая штукатурка, треснувший фасад и побитая витрина. Пейзаж сопровождал нестерпимый смрад задних проходов, откуда доносились и отголоски перистальтики.

Клуб «Кайзеркеллер» обосновался в цокольном этаже доходного дома с давно не мытыми окнами. Убогость первых этажей прикрывали стеклянные витражи с рекламой и роскошный парадный подъезд. Навесной фасад еле держался на подозрительных металлических опорах, покрашенных в любимый цвет окон русской деревни.

Боб покачал головой: – Интересно, сколько владельцы точки занесли в мэрию за лицензию? В Таллине такой очаг культуры закрыли бы за полчаса, как обвалоопасный объект. А в Гамбурге избушка приносит стабильный доход.

Жадные буржуи не спешили вкладываться в основные средства, ограничиваясь косметическим ремонтом. Старая дубовая дверь хранила отпечатки рук Леннона и Маккартни, а на сцене остались следы ног «четвёрки», тогда ещё без Ринго. Молодые лабухи Джон и Пол, отрабатывая номер в квартале «красных фонарей», чудодейственно превратились в культовую группу. По соседству сохранился жилой дом, в котором во времена «Битлз» функционировал кинотеатр «Бэмби».

Скупой импресарио Кошмидер поселил туда группу во время работы в «Императорском подвале», о чём напоминала бронзовая табличка у входа.

Киношку случайно подпалили Пол Маккартни и Пит Бест, после чего «битлы» сбежали из Гамбурга, забыв получить расчёт.

Кому пришла в голову мысль назвать этот притон «Императорским» история умалчивает, но автор обладал богатым воображением и чувством юмора. Снаружи шалман смотрелся уменьшенной копией Таллинского Клуба железнодорожников, в котором по выходным кучковались злющие шпалоукладчицы с рабочих окраин.

У входа в таллинский очаг вместо памятной таблички «Битлз» висел барельеф дедушки Калинина, который на заре революции пил пиво в здешнем буфете. Через 70 лет в дискотеке его имени пролетариат занимался тем же, изредка устраивая стычки с революционными матросами торгового флота.

Массовые драки на почве профессиональной несовместимости вспыхивали обычно через 20 минут после открытия. Как правило, путейцы имели численный перевес, вытесняя противника с подведомственной территории. Заводные проводницы колотили водоплавающих шахматными досками из красного уголка. Но последнее слово оставалось за бригадой крепких шпалоукладчиц.

Моряки в «Кайзеркеллере» мирно уживались с сухопутными, а доступных девиц хватало всем, включая бездомных бродяг. Романов придирчиво изучил местный генотип, который требовал немедленной коррекции. В толпе у входа он заметил внебрачных отпрысков Леннона, Маккартни и Харрисона, распевавших хором «Love Me Do». Им громко вторил бородатый бастард Ринго Старра, отбивая ритм по крышке мусорного бака. Прародителей остальных посетителей идентифицировать не удалось, но в их числе могли оказаться соратники «битлов»: Рори Сторм, Тони Шеридан и Пит Бест. Генная память вела их в клуб на нерест.