Андрей Звонков - Не время умирать

«Теперь представляю, как же ты, гад, испугался, когда Миша устроил тебе такое же представление», — подумала она в адрес Ковалева.

Но разлеживаться было некогда. У генерала были все шансы уйти, так как теперь у него не было необходимости сковывать свои движения покрывалом. Теперь столбы дыма и пламени защищали его и от снайперов, и от любого вторжения со стороны терминала. Впрочем, он все же решил подстраховаться, не бросил девочку, а оглушил ее ударом кулака в лоб, закинул за спину, как мешок с картошкой, и рванул бегом к самолету, запустившему турбины. Добравшись до него, Ковалев понял, что трап уже убран, а люк закрыт. Но он знал, что делать и в этом случае.

Направив ствол пистолета на пилотов, он жестом показал им, что повредит выстрелами механизацию крыла и сделает взлет невозможным. Рисковать пилоты не собирались, прикинув, что пуля может повредить не только приводы, но и задеть топливный бак, тоже размещенный в крыле. Они открыли люк, а бортинженер бросился через салон, чтобы достать и спустить вниз легкий бортовой трап. Увидев, что люк открывается, Ковалев бросил на бетон пришедшую в себя девочку, поставил ей ногу на грудь, чтобы не дергалась, и сменил магазин в пистолете на трофейный.

Наталья поняла, что Ковалев уйдет. В ее восприятии история с АКСОНом тоже повторялась, но несколько под иным углом зрения, чем в восприятии генерала. Пятнадцать лет назад она тоже успела оказаться в гуще событий, но уже не в силах была что-то изменить. Она лишь наблюдала, как полыхали тонны разлитого Мишей бензина, выжигая все надежды Ковалева на светлое будущее, а сам он драпал, спасая шкуру. Все это в точности повторялось и теперь. Только теперь Ковалев драпал за границу, где его будет уже не достать, а светлое будущее увозил с собой.

«Нет уж дудки!» — со злостью решила Наталья, пытаясь найти хоть малейший выход из ситуации.

Ковалев, как обычно, предусмотрел все и подстраховался со всех сторон. Обычному человеку и даже отряду спецназа нечего было и думать остановить его на пути к цели. Это удалось только Мише при помощи АКСОНа. Да и то ценой собственной жизни. Но именно в этот миг Наталья поняла главное — она, так же, как Зверев, готова принести себя в жертву, только бы не корить себя в будущем за то, что позволила Ковалеву уйти.

От жара бушующего снаружи огня из окон посыпались стекла. Пламя ворвалось в терминал, заполняя его дымом, высасывая из него воздух. Наталья поняла, что единственным выходом может стать прыжок со второго этажа. На бетон. С разбегу. Через бушующее внизу пламя. Без малейшего понимания, удастся ли перепрыгнуть море огня и какое действие он на нее окажет.

Конечно, для обычного человека такой трюк был бы решительно невозможен. Но АКСОН давал надежду, хотя и призрачную. Наталья не представляла в полной мере его возможностей как медик, не верила в чудеса, но ей приходилось видеть, на какие поступки способны люди, у которых в критической ситуации пробуждались скрытые резервы организма. А ведь АКСОН, по сути, пробуждал именно их, просто в более контролируемом режиме.

Сверху падала вода из форсунок противопожарной системы. Наталья промокла до нитки, но не замечала этого, отмечая про себя лишь то, что способствовало эффективности действий или мешало ей.

Вырвавшись на второй этаж, Наталья, уже не думая, что может ждать впереди, разогналась до предельно возможной скорости. Она не представляла, насколько быстро двигалась, лишь ощутила, как в лицо упруго ударил воздух. В детстве она любила, катаясь на машине с отцом, высовывать из окна ладошку, ощущая твердость невидимой среды. Сравнив тогдашнее ощущение на скорости около ста километров в час, она особой разницы не ощутила.

Перед самым прыжком она закрыла лицо ладонями, чтобы уберечь глаза от огня. Подобно пятидесятикилограммовому ядру, пущенному из катапульты, она промчалась сквозь столб огня и дыма так быстро, что кожа едва ощутила жар. Затем удар, перекат, и все с закрытыми глазами. Но при этом мозг совсем иначе, чем раньше, обрабатывал сигналы вестибулярного аппарата. Теперь он, при необходимости, транслировал их непосредственно в зрительное поле мозга, выдавая воображаемую картину положения тела в пространстве как бы при взгляде со стороны.

Пламя осталось за спиной, это чувствовалось. Наталья вскочила на ноги и открыла глаза. От волос пахло паленой шерстью, но, проведя по волосам, стало ясно, что опалились и съежились только кончики. А вот лосины от огня пострадали куда серьезнее — тонкая синтетическая ткань спеклась, съежилась и осыпалась, оставив Наталью лишь в топике и нижнем белье.