Рут Уэйр - Девушка из каюты № 10

Джуд откинулся на подушку, бледные рассветные лучи, просачиваясь сквозь шторы, падали на его шею.

Мы не виделись восемь дней. И не увидимся еще неделю. Если не заняться этим сейчас…

Лежа в объятиях Джуда, я ждала, когда выровняется мое дыхание и успокоится сердце. Я прижималась щекой к его лицу и почувствовала, как он улыбается.

— Вот это я понимаю, — сказал Джуд.

— Что?

— Сразу бы так меня встретила.

Я вздрогнула, и он коснулся моего лица.

— Ло, милая, я просто шучу.

— Знаю.

После этого мы оба надолго замолчали. Я думала, что Джуд засыпает, и тоже закрыла глаза, поддаваясь чувству усталости, но он вдруг сделал глубокий вдох — грудь поднялась, мышцы в руке напряглись.

— Ло, я не хочу снова спрашивать…

Джуд не договорил, но я и так знала, что он имел в виду. То, о чем он сказал мне на Новый год, — что, по его мнению, нам нужно двигаться дальше. Жить вместе.

— Я подумаю, — наконец произнесла я, и в моем голосе послышалась непривычная покорность.

— Ты мне это уже говорила.

— Я все еще думаю.

— Ну а я уже решил. — Джуд дотронулся до моего подбородка, осторожно повернул мою голову к себе. Я посмотрела ему в глаза, и внутри у меня все перевернулось. — Ло, хватит избегать этой темы. Ты же видишь, я терпеливо жду, но мне начинает казаться, что мы совсем по-разному смотрим на наши отношения.

Внутри все затрепетало от знакомого тревожного ощущения, вызванного то ли надеждой, то ли ужасом.

— «По-разному смотрим на наши отношения»? — выдавила я улыбку. — Ты что, опять смотрел шоу Опры?

Джуд отвернулся, словно отдалившись от меня. Я нервно прикусила губу.

— Джуд…

— Нет, — сказал он. — Нет, и все. Я думал поговорить о нас, однако тебе этого явно не хочется, так что… Слушай, я очень устал. Уже почти утро. Давай спать.

— Джуд, — повторила я умоляющим тоном. Меня бесила собственная стервозность, бесило, что он довел меня до этого.

— Нет, — устало выдавил он, уткнувшись в подушку. Я думала, что он отказывается говорить на эту тему, но Джуд продолжил: — Мне предложили работу в Нью-Йорке, а я отказался. Ради тебя.

Вот черт.

Через несколько часов из глубокого, будто в дурмане, сна меня вытащил будильник.

Не знаю, долго ли он звенел, но я точно проснулась не сразу. Голова болела, и я немного полежала, приходя в себя, и только потом выключила будильник, чтобы он не разбудил Джуда.

Я протерла глаза, потянулась, чтобы размять затекшую шею и плечи, вылезла из кровати и пошла на кухню. Пока варился кофе, я приняла лекарства и поискала в аптечке в ванной какое-нибудь обезболивающее. Нашла ибупрофен и парацетамол и еще какой-то пластиковый флакончик коричневого цвета — Джуду выписали это средство, когда он вывихнул колено на футболе. Я сняла с флакона защитную крышку от детей и посмотрела на таблетки внутри. Огромные, наполовину красные, наполовину белые, выглядят серьезно.

В общем, я струсила и вместо этого взяла две таблетки из упаковки ибупрофена и одну — быстродействующего парацетамола. Запила их глотком кофе — черного, молока в пустом холодильнике не нашлось — и, потягивая оставшийся в кружке напиток, думала о прошлой ночи, о моих глупых поступках, о том, что сказал Джуд…

Он меня поразил. Нет, даже не поразил, а шокировал. Мы никогда не говорили о его долгосрочных планах, но я знала, как он скучает по своим друзьям в Штатах, по маме и младшему брату, с которыми я даже не знакома. И его решение… Так будет лучше для него? Или для нас?

В кофеварке осталось еще полчашки кофе, я вылила его в другую чашку и осторожно отнесла в спальню.

Джуд растянулся поперек кровати, словно и упал на постель в этой позе. В кино люди выглядят во сне очень умиротворенно — только не Джуд. Разбитые губы были прикрыты закинутой вверх рукой, а если прибавить к этому заостренный нос и нахмуренные брови, то он становился похож на сердитого ястреба, которого подстрелили в полете.

Я аккуратно поставила чашку на прикроватный столик и прилегла на подушку рядом с ним, поцеловала в затылок, теплый и невероятно мягкий.

Джуд шевельнулся во сне, приобнял меня своей длинной загорелой рукой и открыл глаза. Обычно они были орехового цвета, но сейчас казались намного темнее.

— Доброе утро, — прошептала я.

— Доброе.

Он сморщился от зевка, а потом притянул меня к себе. Я отпрянула, думая о предстоящем пути — сначала до вокзала, там на поезд, затем на такси до порта Халл, — однако тело словно растаяло, и я свернулась рядом. Мы лежали, глядя друг другу в глаза, и я осторожно коснулась пластыря на его губе.