Борис Ковальский - Наблюдатель

По понедельникам он проводил тренировки на Бабушкинской, в небольшом полуподвале, оборудованном под спортивный зал. Слишком рано, но ничего не оставалось, как отправиться туда. Впрочем, сегодня он будет единственным тренером и возможно удастся…

Мочульский по привычке отогнал опасную мысль, но теплая волна приятной дрожью успела прокатиться по телу. В конце концов, разве он не заслужил небольшую компенсацию? Сегодняшняя неудача, вопреки ожиданиям оказалась довольно болезненной, и нет ничего плохого, чтобы гармонизировать свое состояние. Гармонизировать – так он это называл. Ему нравилось это слово.

Спускаясь по ступеням эскалатора, он пропустил вперед спешившую блондинку, как бы невзначай ударившую его сумочкой, и оглянулся. Он так и не понял, зачем это сделал. Наверху, в колонне стоявших справа мелькнула знакомая бородатая физиономия и, будто мираж, растворилась в толпе.

Мочульский замер. Фитнесс-трекер на запястье издал два коротких писка. Он обладал устойчивой нервной системой. Психиатры отнесли бы ее к сильной инертной, и первая реакция на раздражитель была вполне предсказуемой. Проблема была в другом и Мочульский об этом знал – у него не было ни единого повода стать объектом преследования, кроме…

«Ерунда какая-то», – подумал Мочульский, продолжив спуск. Двигаясь через толпу по вестибюлю Третьяковской, он лихорадочно соображал. Слежка? Непрофессиональная, безусловно. Он где-то читал, что профессионала можно вычислить, если резко обернуться и пойти ему навстречу. Дилетант попытается скрыться, а профессионал пройдет, как ни в чем не бывало и исчезнет. Навсегда. Его сменит другой. Но что, что это даст ему?

Дойдя до конца платформы, Мочульский перебрал в памяти все свои знакомства и неудачные романы.

Исключено. Кто угодно, но только не он. Что же тогда? Работа? Прошлое?

Из темноты тоннеля, с оглушающим ревом вырвался поезд.

Он наморщил лоб. Все знают его как порядочного человека. Никаких долгов, никаких краж, никакого обмана. Значит, остается только…

«Нет, нет и нет!»

Двери открылись прямо перед ним.

– Вы заходите?

Невозможно. Он был осторожен. Как мог быть осторожен только он.

– Мужчина…

– Да-да.

Память, снова и снова возвращала его в тот снежный вечер во Владимире, два года назад, когда единственный раз в жизни он потерял голову, и действие, начинавшееся безобидно выплеснулось в… Трудно сказать во что оно выплеснулось. Это можно было назвать кошмаром, если бы не тот, вгоняющий в дрожь экстаз… Он не знал природу этого явления, но догадывался, что оно являлось частью той его сущности, которую улавливали в нем все эти татьяны и маргариты – женщины в возрасте от тридцати, считавшие, что им не повезло в жизни.

Интересно, где этот тип? Едет в соседнем вагоне? Жалкий доходяга.

Мочульский был не из тех, кто легко теряет контроль над собой. С виду равнодушный уверенный в себе мужчина флегматично разглядывал рекламу новостроек в Измайлово, временами бросая короткие нейтральные взгляды на пассажиров. Мочульский анализировал. Сравнивал, сопоставлял и делал выводы.

«Очевидно, что тип с хвостом – дилетант или сумасшедший. Одно из двух. И почти наверняка – тупой муж, одной из тех дур, с которыми он вел переписку».

Это было единственным разумным ответом, и Мочульский окончательно взял себя в руки. Все сомнения рассеялись, и на место растерянности тут же пришло негодование. Какого хрена, он вообще позволяет себе следить за ним? В конце концов, Мочульский не какой-нибудь подонок. Хотя… Надо давать людям шанс. Он просто разберется, расставит все точки над «i», и объяснит, что не стоит следить за Мочульским. Объяснять он умеет. Это его конек. Он улыбнулся про себя, ощущая, как кровь наполняется здоровой мужской агрессией.

Двери вагона открылись на очередной станции, замелькали лица людей – серые, сонные. Ни одной улыбки или живого взгляда. Еще бы – понедельник, лица обитателей метро наполняются жизнью только к концу рабочей недели. Он посмотрел в лицо брюнетке с короткой стрижкой и пробежался по ее фигуре.

Спустя полчаса, когда Мочульский выходил из метро план был готов. Уверенной походкой он направился вдоль торгового центра, рассекая встречный поток. Через пару минут перешел на край тротуара ближе к проезжей части, и продолжил движение в сторону Яузы. Дойдя до первого перекрестка, свернул направо, остановился и, не удержавшись (оглядываться он себе не позволял) поднес к глазам выключенный дисплей смартфона, пытаясь увидеть преследователя в отражении. Ничего не обнаружив, кроме неба и силуэтов зданий, он направился по пешеходной дорожке, уводившей в глубину парка и дальше вниз, к реке.