Елена Сперанская: Красный китайский сундучок. Детективный роман

«А если меня откажутся взять с собой?» – внезапно возник назойливый вопрос, от которого она никак не могла избавиться в течение всего вечера, слоняясь по комнате из угла в угол до беспамятства, мешая своим появлением каждому члену семьи.

«Мне надо проявить себя с самой лучшей стороны, чтобы зарекомендоваться перед мамой или помочь ей в чем-то по дому: постирать, вымыть посуду, пол», – пронеслась у нее в голове счастливая мысль, от которой у нее повысилось упадническое настроение. Все эти нудные, ежедневные обязанности она выполняла хорошо, но ей лично хотелось добиться похвалы, чтобы убедиться в правдивости маминых слов о своих сверстниках – детях сотрудников.

За ужином Настя, отодвинула от себя тарелку, опустив глаза, устало сказала:

– Сегодня постараюсь обойтись без ужина. Боюсь, пальто на меня завтра не налезет.

Родители переглянулись в недоумении. Мама, не смотря на предупреждение, положила на тарелку вкусной картошки, жареной на сливочном маргарине, и поставила перед дочерью.

– Настя, обрати внимание на нашу маму. Она вернулась с фронта в звании капитана медицинской службы в одной шинели. Правда, у нее была еще доха, – отец девочки всегда ставил свою жену в пример перед детьми. – Ходила в шинели очень долго… Все обращали на нее внимание… А потом сдала в музей как экспонат. Тогда многие ходили в шинелях…

Сын и дочь всегда с радостью воспринимали эту важную информацию во время совместного обеда, ужина или завтрака. Обращался отец всегда мимо конкретного человека, но на этот раз, по-видимому, заострил внимание на пустой тарелке девочки и желании жены угодить всем членам семьи.

– И все тоже сдали шинели в краеведческий музей? – спросил Петр важно, демонстрируя свой кругозор и уважение к родителям.

– Ну почему? – удивился отец реплике любознательного взрослого сына. – Так и продолжали носить, пока не истерлась, а потом перешили детям.

Настя с тоской представила себя в перелицованной офицерской шинели.

– Многие сразу сдали в военкомат, как положено по уставу, – вступила в дискуссию мама, прошедшая Отечественную войну, заслужившая ордена и медали за все свои героические походы и боевые подвиги.

Сам Борис Павлович был послан на борьбу с раскулачивание в период НЭПа, а в войну работал журналистом в две смены на радио и в военкомате, зарабатывая лишь на пропитание его большой семьи – кормил свою маму, брата и сестер с детьми. Все равно еды не хватало, когда умел его отец – мастер на железной дороге. Приходилось экономить на всем. Продали самое ценное: золотые украшения, книги, дорогую мебель. Перешивали старую, поношенную одежду. Работали в три смены.

В шоке Настя поняла, что доела полную тарелку калорийной еды, да еще с хлебом. Ей казалось, что никогда она не ела такого вкусного ужина.

– Познакомились мы, когда наша мама ходила в шинели каждый день на работу. И даже не собиралась снимать, – продолжил отец свое повествование, глядя, как дети в два рта умильно съели целую сковороду, приготовленного ужина и запили молоком. – Я ее уговаривал тогда переодеться в гражданскую одежду, но безрезультатно…

– Все мы знаем эту историю, – сказала мама, польщенная рассказом.

Настя не знала, что ответить взамен такого красивого прошлого. Ее восхищало слово «доха», которое вызывало у нее массу положительных эмоций. Она представляла что-то необыкновенно пушистое и теплое, поэтому, вздохнув, сказала:

– Теперь точно поправлюсь на килограмм и не влезу ни в одно платье. Это старое пальто, хотя оно выглядит еще хорошо, не сходилось у меня на груди.

– А ты что в положении, чтобы поправляться? – спросил бесцеремонно ее брат – Петр, добиваясь, чтобы ему положили добавки.

– Никто не должен обращать на тебя внимания, – строго добавил отец, обращаясь к дочери.

Настя опять испугалась, что вдруг мама отменит их взаимный договор о выходе в светское общество коллектива железнодорожной больницы.

– Возможно, похудею до завтрашнего дня, – вслух вообразила Настя для самоуспокоения, убирая со стола, а затем старательно домывая посуду после ужина на кухне.

– Ну, это вряд ли, – изрек корректно отец, обращаясь участливо к дочери.

Вечер для всех членов семьи закончился благополучно в надежде, что мама назавтра испечет сладкий пирог с вареньем из яблок и кулебяку с капустой и рыбой после демонстрации.

Так и не получив сладкого пирога на ночь за старание, девочка уснула в предвкушении счастливого момента знакомства с любым мало-мальски разговорчивым школьником среди праздничной процессии с флагами и шарами, куда она собиралась появиться впервые в ее ученической жизни.