Сергей Семипядный - Восходящие вихри ложных версий

Золотая середина – и жить, и не умирать. На драгоценную нить её жизнь нанизывает человечков: кого-то – с основательностью предвечности, а кого-то и так, с расточительною небрежностью, за мякоть икры, за сегмент пятки, – вот и бьётся он головою о суровые опоры обстоятельств.

– Что с тобою, дружище, произошло? – в понедельник утром спросил Хряпин, увидев Гвидона Тугарина.

Нетрадиционность приветствия объяснялась наглядностью последствий импровизированной подъездной дискуссии.

– Не знаю, насколько я прав, – против воли своей Тугарин прошёл к зеркалу и принялся осматривать ссадину на лбу и гримом прикрытый синяк под глазом, – но, похоже, я напал на какой-то след, точнее, влез туда, где следы эти могут обнаружиться.

Тугарин поделился впечатлениями неудачного дня.

– Почему оружие не применил? – помрачнел Хряпин.

Он болезненно относился к избиениям его подчинённых, потому как не принадлежал к числу тех, кто не чувствует оскорбительности побоев. «Бьют слабых, а гордых и независимых убивают», – любил он повторять.

– Имидж сохранить хотел, – вздохнул Тугарин.

И во вздохе его Хряпин почувствовал обезоруживающую мощь трагизма. Да и знал он, что ни личная гордость, ни понятие сословной чести не были чужды Гвидону Тугарину.

– Следствия, истекающие из последних событий… – проговорил Хряпин и выжидающе замолк.

– Если абстрагироваться от личности Полины – она чудная девушка, поверь! – в этом случае я посмел бы предположить, что она и в самом деле связана преступным, увы, образом с Михаилом Скалыгой! – Гвидон сцепил пальцы рук и увяз печальным взглядом в заоконной непроглядной прозрачности небес.

– Ну!

– И ребята те, с которыми я столкнулся, – люди Срезнева, полагаю. И… Полине, как и Скалыге, угрожает опасность.

– В камере следственного изолятора Скалыга чувствовал бы себя в безопасности. Как, впрочем, и Белькова.

– Ещё бы денёк-два, и я бы разобрался… в некоторых привходящих обстоятельствах, – сказал Тугарин.

Хряпин посмотрел на него пристальным взглядом, намереваясь классифицировать степень убеждённости коллеги в ожидаемом успехе.

– Идеализируешь предмет своих воздыханий, Гвидон. И зря. Этим делу не поможешь. Надо предъявлять Скалыгу на опознание Оборкину, брать образцы почерка Бельковой, а заодно, может, и её подруги Кристины, и сразу же – обыски, допросы… Со следствием сегодня заранее все вопросы решим, подключим кого надо, чтобы все мероприятия всесторонне… – с всё возрастающим подъёмом говорил Хряпин. Он впадал в состояние вдохновения в двух случаях: при виде приятных женщин и при всеощущении перспективы быстрого и эффектного раскрытия преступления. – Время умственных актов установления истины прошло, пора действовать, брать быка за рога. Главное – все следственные действия сконцентрировать во времени. Действуем в жанре войсковой операции. А Павлика свозим в больницу и предъявим его Волкову. Согласен?

– Ну-у-у… – промычал Гвидон, потому что Хряпин излагал тот самый план мероприятий, который ранее ему же предлагался тем самым человеком, который план этот в данную минуту и выслушивал.

– Одним словом, – Хряпин поднялся и решительно прошёлся по кабинету, – ступай к себе и набросай последовательность всех действий. И помни: по времени всё должно быть просчитано педантичнейшим образом. И будем согласовывать со следствием. Подобрать статистов для обоих опознаний тоже тебе придётся. В понятых, я думаю, недостатка не будет. Обеспечение явки – на тебе. Проколов тут быть не должно. Короче, как ты сам же и говоришь, всё – в кратчайшие сроки на режиме зависания. Понятно? Транспорт беру на себя. Сегодня всех обзвонишь, а надо будет, на машине сгоняешь. Ты почему всё ещё здесь? Вперёд! – без всякого перехода закончил он разговор, однако, видя, что Тугарин по-прежнему ерошит волосы, поникнув над приставным столиком, успокоил: – А вопросы, Гвидон, всегда были, есть и будут. Наверняка и завтра ещё не раз коррективы вносить придётся. Кстати, пуля, извлечённая из стены в квартире Срезнева, является частью патрона винтовочного целевого под названием «Экстра».

– Не может быть! Получается, стреляли не из «макарова»?

– Получается. Из малокалиберной винтовки, самодельного пистолета, возможно, обреза. Пуля сильно деформирована – шибко не разберёшь… Думал, ты уже ознакомился с заключением экспертизы.

– Впервые слышу! – ответил Гвидон, и нехорошее предчувствие неприятно дохнуло на него.