Наталия Амбри - Неправильный рок-н-ролл. Серия «Колумбиада»

На скоростном поезде до Симферополя мы домчали по-королевски: два двухместных купе СВ были в нашем распоряжении. Я бы никогда не купила такие дорогие места, но получилось так, что покупку билетов мы доверили Жанне, а та перепоручила папочке. Доложив нужную сумму, он и выполнил задание по-своему.

В Симферополе нас встретила Дина на своем «лексусе». Мы погрузили наши чемоданы в багажник, и я, первой распахнув заднюю дверцу машины, шагнула в салон.

– Эй, девчонки, не придавите ребенка! – предупредила Дина.

– Ребенка?! – удивилась я, заметив на сидении лишь дамскую сумочку.

– Тосеньку не придави, – объяснила подруга, – она тоже вас встречает.

Видно, услышав свою кличку, из-за сумки показалась мохнатая мордочка собачки с глазками-кнопками, которые внимательно уставились на меня. Я протянула руки, чтобы взять собачку, но услышала тихое рычание.

– Тося, детка, – ласково проговорила Динка, – эта тетя – своя, все тети – свои.

К моему большому удивлению, собачка послушала хозяйку, приподнялась, вышла из-за сумки и осторожно приблизилась ко мне.

– Ну же, бери ребенка, – поторопила меня Дина.

– Давай, подвигайся! – в свою очередь подтолкнула меня Жанна, и я, схватив собачку на руки, плюхнулась на сидение. Когда Тосенька деловито расположилась на моих коленях, я с облегчением вздохнула: слава богу, ничего ей не поломала. Мы с Тосенькой оказались посередине. Справа от нас сидела Жанна, слева – Вита, ну а Лиля восседала рядом с Диной на переднем сидении.

– Поехали! – крикнула Динка, и машина плавно вырулила на шоссе.

В салоне тихо полилась легкая музыка, девочки принялись наперебой интервьюировать Динку по разным вопросам, начиная с погоды и кончая рыночными ценами на арбузы и дыни. Я же была увлечена собачкой, которая, немного посидев у меня на коленях, решила ближе познакомиться и с другими «тетями». На дрожащих ножках она перешла к Жанне. Потоптавшись немного по «тете», она продолжила знакомство и, бесцеремонно перейдя через меня, на какое-то время задержалась у Виты. Обнюхав ее руки, пахнущие колбасой, Тося, не найдя ни кусочка, по-деловому развернулась и уютно расположилась на моих коленях, воткнув мордочку в мою ладонь.

С этого момента я всецело переключила свое внимание на Динку, которая, не отрывая взгляд от дороги, отвечала на вопросы девчонок. Я изредка бросала взгляд на ее загоревший профиль – профиль красивой решительной женщины с мужской деловой хваткой, заметной даже по тому, как уверенно и умело она вела машину. Но секундочку… Что же делает в салоне крошечный плюшевый мишутка, прикрепленный липучкой к нижней части лобового стекла? По мнению психоаналитиков в основе нашей любви к мягкой братии лежит подсознательное стремление к защищенности, которую дают нам в детстве родители. Значит, самодостаточная и бойкая Динка нуждается в тепле и ласке?!

«Да, подруга, теперь я знаю твой секрет», – подумала я, с сочувствием посмотрев на подругу, весело и непринужденно болтающую с девчонками.

Из рассказа Дины мы узнали, что ее родители, как только она возвратилась домой из Италии, со спокойной душой передали ей «Фирюзу», дом и Тосеньку, а сами укатили в очередную археологическую экспедицию. Однако в огромном доме подруга хозяйничала не одна. В собственном агентстве она наняла себе помощницу по хозяйству, которую звали Люба. Девушка, ровесница Дины, обладающая легким характером и редкими поварскими способностями, вскоре стала почти членом семьи и поселилась в доме. Садом занимался приходящий садовник Кузьмич, очень серьезный и деловой мужчина средних лет. Он жил на соседней улице в небольшом, но добротном доме с больной женой, за которой трепетно ухаживал. Еще два раза в неделю приходила убирать в комнатах Фатима, восемнадцатилетняя девушка. Она поступала в инженерно-педагогический университет, но провалила вступительные экзамены. Теперь собирается поступать в следующем году, а пока решила поработать.

Вскоре мы въезжали во двор дома, принадлежащего моей подруге. Издали строение действительно походило на белоснежную чайку. Объехав газон с цветущей гортензией в центре, автомобиль остановился напротив крыльца, к которому вела, выложенная ажурной плиткой дорожка, затененная деревянной перголой с вьющимися бордовыми розами. Поднявшись по белым мраморным ступенькам, мы оказались возле широкой двустворчатой двери, сделанной из светлого дерева, по обеим сторонам которой стояли миртовые деревца в горшках, стилизованных под кадки. Мы зашли в светлую прихожую с французским окном. Здесь, посередине, стоял круглый кожаный диван желтого цвета, перед ним небольшой стеклянный столик с флористической композицией, выдержанной в желтых тонах. Во всю стену, обрамленное золотой витиеватой рамой, протянулось зеркальное панно. Углы комнаты украшали напольные вазы с огромными искусственными красными маками. В следующее мгновение наше внимание привлекли шаги: кто-то торопливо спускался по лестнице.