Питер Джеймс - Одержимость

Она порылась в шкафу, пытаясь понять, как одеться. Фабиан всегда был очень придирчив к ее одежде, гораздо придирчивее Дэвида. Правильные цвета, правильный покрой, правильные фирмы… господи боже, иногда он становился невыносим. Алекс натянуто улыбнулась сквозь слезы, принялась рыться в ящике с шелковыми шарфиками. Все от «Корнелии Джеймс», [8] «Корнелия Джеймс» – известная британская фирма, выпускающая перчатки, шарфы и прочие аксессуары. большинство куплено Фабианом. Какой взять? Она попыталась вспомнить, вытаскивала разные шарфики и отпускала их, и они падали назад в ящик. «Словно каскадный водопад», – подумалось ей. Она аккуратно повязала на шею бирюзово-серый, так, чтобы хорошо была видна подпись Корнелии Джеймс на логотипе. «Ты доволен, дорогой? Я хорошо выгляжу?»

Проглотив полчашки кофе – остальное не допила, слишком горячо, – она схватила плащ и поспешила к выходу. Звонок раздался в тот самый момент, когда она подошла к двери. Она даже успела открыть ее, прежде чем звонок смолк. Женщина за порогом удивленно посмотрела на нее и сделала шаг назад. Полногрудая блондинка, аккуратно, но несколько театрально облаченная в черное и белое, выглядела она так, будто пришла из кастингового агентства, набиравшего статистов. Женщина заговорила; зашевелились крохотные, похожие на розовый бутон губы, слишком маленькие для широкого лица.

– Миссис Хайтауэр?

Она говорила четко, разборчиво, словно брала уроки дикции, пытаясь избавиться от восточнолондонского произношения.

– Да, – неуверенно, настороженно ответила Алекс.

Что эта женщина собирается ей продать? Она была слишком хорошо одета, чтобы принадлежать к Свидетелям Иеговы, к тому же те обычно ходят парами.

– Меня зовут Айрис Тремейн. Санди попросила меня заглянуть к вам… Она сказала, вы рано уходите и в это время больше всего шансов вас застать.

Женщина в упор смотрела на Алекс. Ту встревожил этот взгляд: было трудно отвести глаза. Она подумала было, что женщина продает посуду «Таппервер» или косметику «Эйвон»; да, скорее всего, косметику. Вот только чемоданчика с образцами при ней не было.

– Очень жаль, но я опаздываю на работу, – сказала Алекс любезным тоном, стараясь быть вежливой.

– Да, конечно, прекрасно понимаю, вам это неудобно, только я подумала, что лучше зайти к вам как можно скорее. Если вы хотите узнать новости о вашем сыне.

И тут Алекс поняла, кто перед ней.

– Нет, – сказала она. – Спасибо, но я не желаю никаких новостей о моем сыне.

– Примите мои соболезнования.

– Спасибо.

– Санди очень переживает за него.

– Неужели? – Алекс почувствовала, что ее тон становится агрессивным.

– Если вы захотите провести сеанс, буду очень рада. Денег я с вас не возьму – Санди моя хорошая подруга.

– Миссис Тремейн, – холодно произнесла Алекс, – мой сын умер. Ни вы, ни кто другой не может этого изменить. К сожалению, я не верю в… – она задумалась на секунду, – как уж вы это называете – в мир духов.

– Я думаю, сын хочет поговорить с вами.

Выражение лица женщины было искренним – настолько искренним, что этого не могли скрыть даже густой слой косметики и вычурная прическа. Искренним и наивным. «Вы глупая, заблуждающаяся дурочка», – хотела сказать Алекс, однако сдержалась.

– Спасибо, – ответила она вместо этого. – Но мне нужно уходить.

Алекс кивнула девушке в приемной, избегая встречаться с ней взглядом, и поднялась по лестнице в свой кабинет.

Когда она проходила мимо Джули, та подняла голову от пишущей машинки и улыбнулась ей:

– Доброе утро. Пока не буду вам мешать – почитайте почту. Отменить ваши встречи на эту неделю?

– Нет, Джули, мы и без того многое отменили на прошлой неделе. Шоу продолжается.

Алекс закрыла дверь и уставилась на гору писем на столе. Посмотрела на деревянный календарь – Джули каждый день переставляла его. Двадцать первое апреля. Последние десять дней исчезли, словно она провалилась в какую-то дыру во времени.

Она вскрыла первый конверт, вытащила аккуратно напечатанную и переплетенную рукопись. «Предвидения – мои способности и другое». Открыла первую страницу, по которой всегда определяла, будет ли читать дальше сама или передаст Джули.

«Я всегда видел руку в темноте, манящую меня. Если я видел руку, то знал, что кто-то умрет. В первый раз это случилось, когда мне было семь, а на следующий день мою сестру переехал трактор. Тогда я в первый раз понял, что обладаю способностью предвидения».