Владимир Вычугжанин - Доллары в банке (сборник)

Надо особо отметить: мы, молодежь, не чувствовали на себе какую-то угрозу быть наказанным, быть уволенным за какое-то упущение. То ли времена были такие, то ли народ был такой! Нас опекали, как детей! Не подставляли. Я не помню, чтобы на меня повышали голос. Я не помню, чтобы меня укоряли. Если я что-то сделал не так, мне, разумеется, давали это понять, но все так корректно было обыграно, необидно, незаметно. Единственное, что звучало (без слов): не умеешь, отойди! Дай я покажу!

Почему мы сейчас молодежь так бросаем: выплывет – не выплывет? Оступился – «выговорешник» за «выговорешником», уволился, выгнали… Не было раньше такой агрессии со стороны опытных профессионалов. Мы чувствовали над собой отцовскую опеку. Так я продолжу о первых своих шагах в уголовном розыске.

«Сыщиком нельзя стать по блату, – утверждает Рузляев, ныне начальник УМВД России по Пензенской области. – По знакомству можно устроиться канцелярским работником или, скажем, дежурным. Если у человека есть желание, есть интерес к нашей трудной работе – его можно научить. Если же этого нет – любовь к сыску не привьешь ни высокими окладами, никакими уговорами, никакими льготами. Сыщику необходим, если хотите, какой-то врожденный инстинкт, этот нюх, чутье, особую, профессиональную хитрость. Скажем прямо: это – природный дар».

Ну, вот и пришла пора молодым оперативникам показать, на что они способны!

Разработали несколько версий, и пошли своим путем. Почувствовали, что УВД разрабатывает не тех . Многих задержали (по указу Президента – организованная преступность – 30 дней). Срок некоего Бухарева уже истекал. Сомнений в том, что он – один из участников дерзкого ограбления, не было. Но – не было и доказательств! Его должны были отпустить. Нашли «слабое звено» среди его окружения – Силкин. Не судим, живет в небогатой интеллигентной семье. Содержит семью: мать и сестру. Профессия сама мирная – был он… портным, и у него была машина.

А вот автомобиль, на котором было совершено преступление, был куплен в Германии, пригнан в Белоруссию. Из Белоруссии в Россию его пригнали отец с сыном. Они заявили, что заказчик неизвестен, лишь указали место, где передали машину.

– Как вы добирались из Пензы?

– А заказчик нанял водителя – и нас отвезли в Саранск. Из Саранска в Москву – на самолете.

Мы начали выяснять, кто их отвозил. По их описаниям мы установили точно: водитель – Силкин!

– А во сколько вы уезжали из Пензы?

– Поздно – после 23:00. При выезде из Пензы нас остановил сотрудник ГИБДД.

Тогда был хороший приказ: фиксировать все автомобили и водителей, пересекающих границу города после 23.00.

Я рванул на пост ГАИ. Регистрация по времени: 23:04 – Силкин. Мы берем этого Силкина – нигде не привлекался. Задержанный сказал, что никого не возил, а ехал к девушке в Грабово. Какой девушке? Я там всех знаю. Приехал к матери девушки.

– Есть такой жених, Силкин?

– Есть.

– Приезжает он к вашей дочери?

– Да, приезжает!

– А 2 апреля он был у вас?

– А я что – записываю, когда он приезжает? Если он говорит, что был, значит, был!

Вот так! Мать подтвердила алиби! А мы-то думали, что умнее всех! Но и у нас ниточка оборвалась!

Я уже закрывал калитку, и вдруг меня озарило! Возвращаюсь к мамаше и спрашиваю:

– Ведь ваша дочь учится в Самаре? Как же она могла приехать к вам 2 апреля? Ведь ни каникул нет, ни выходных!

– А ведь и правда! – спохватилась и мать. – Не мог Силкин приехать 2 апреля! Дочь была дома последний раз 8 марта. Не могло быть его у нас 2 апреля.

Взяли мы его под белы рученьки, привезли и закрыли. Он замкнулся, сидя в КПЗ. Ничего не говорит. Оставалась последняя ночь, и мы вынуждены отпустить его.

Мы к заместителю начальника УВД Куликову Валерию Александровичу:

– Дайте нам доработать Силкина! (А уже 8 часов вечера!).

– Да забирайте, но чтоб ни-ни!..

– С него ни один волос не упадет!

А мы проработали несколько вариантов отхода. Доставили его в приемник. Начинаем беседовать. Привели Силкину безотказный аргумент. Три версии было, но в одном ошиблись. Говорили: ты, как водитель, не подлежишь высшей мере. За это всего лишь 3 года условно. Зачем тебе брать грех?

Начали ему рассказывать поэтапно, как было совершено ограбление: здесь встретили, проехали, остановились.

Я постарался убедить его, пробудить в нем остатки совести: «На этих деньгах, – говорю, – кровь, эти деньги не принесут удачи. Самое страшное – подведешь своих близких!» Он начал потеть. Говорит: снимите с меня наручники, я все расскажу!