Александр Смирнов - Сыскари. Альтернативная история

– Пойду я по дому прогуляюсь, – прошептал он, – раз такая возможность появилась. Посмотрю, что к чему.

Семенычу вдруг подумалось, а вдруг кто-нибудь из обслуживающего персонала музея взял да и забыл закрыть форточку. Потом, что пропадет с него де и спросят, а тогда прощай отпуск. Хотя Семеныч был уверен, что на картины никто и не позарятся. Прошлый век. Сейчас это не в моде. Кирилл Андреевич, в отличие от него, так не считал. Бывший кадет, вернулся в Череповец, когда его отец Андрей Федорович Верещагин отдал богу душу. Сразу сообразил, что картины Василия Васильевича Верещагина – это хороший способ существовать безбедно. Вот и получалось, что музей да молокозавод, что выпускал лучшее во всем мире Вологодское масло, приносили ему изрядные деньги. Летом барин обитал в имении под Луковцом 2 2 В реальной истории село, затопленное Рыбинским водохранилищем. В Альтернативной истории небольшой городок с населением 10 000 человек. , изредка приезжая в город, а уж зимой… Зимой Кирилл Андреевич, и думать не желал о деревеньке. Скучно там становилось, а тут время от времени гости наезжали. Семеныч вспомнил, какое было лицо барина, когда устраиваясь на работу сторожем, он назвал картины баталиста – мазней. Кирилл Андреевич сначала покраснел как рак, Семеныч даже подумал, что все – кранты, пропало доходное место. Потом улыбнулся, видимо воспитание не позволяло, и произнес:

– Неуч ты, Семеныч, неуч. Картинам этим цены нет. Иной вон и украсть готов.

Вновь испеченный сторож спорить не стал. Себе дороже. Плохо, что за деревенщину приняли, так сам виноват. Сказал только в свое оправдание:

– Институтов мы, барин, не заканчивали.

Обошел дом. Вернулся, когда диктор вновь произнес:

– Сегодня вновь обострилась ситуация на Кавказе. В девять часов вечера был обстрелян блокпост жандармерии…

Семеныч помотал головой. Вот уже сколько лет, а ситуация на Кавказе не меняется. Вот уже почти двести лет, как там находятся русские войска, а ситуация не меняется. Горцев, видимо, не покорить. Не смог их утихомирить ни Ермолов, ни Деникин. Горячая точка на теле Российской империи, как говорил император Константин I. Заявлял, но ничего не мог поделать. Вот только теперь отряды горцев именовали не иначе как – «бандформирования».

Семеныч и сам когда-то служил в тех краях. По молодости набедокурил в родной части, да и угодил в штрафники. А куда штрафника пошлют грехи замаливать? Само собой на Кавказ. Действовать совместно с жандармскими войсками. Искупить в полной степени, как ему заявили, не удалось. Для списания послужило тяжелое ранение. Составили бумагу на пенсион и отправили в Новгородскую губернию. В Череповец. Только уже здесь, через полгода Семеныч понял, что на пенсион, назначенный ему государством, не проживешь. Вот и сунулся сторожем в музей, благо такая вакансия имелась.

– Скорей бы все это закончилось, – прошептал сторож, имея в виду новости, а не войну. Семеныч прекрасно понимал, что конфликт этот не закончится до тех пор, пока император личным распоряжением не выведет оттуда войска, а Константин I и не подумывал этого делать. Уж больно стратегическое место в мире занимал Кавказ. По мнению многих, «бандформирования» финансировали турки. Им выгодно было, чтобы там была гнойная кровоточащая рана России.

Семеныч вздохнул. Вытянул ноги и улыбнулся. А ведь когда он обходил усадьбу поговорил с соседской собакой. Попросил пса, чтобы тот шибко не лаял да от игры не отвлекал. Увидел бы его кто в тот момент, то подумал бы, что Семеныч явно рехнулся. Все равно никто не полезет, а его то и дело от игры отвлекать будет. Сторож тяжело вздохнул, наблюдая, как показывают по телевизору перестрелку, и прошептал вновь:

– Скорей бы это уже закончилось.

По мнению Семеныча, это были не такие уж «Экстренные новости», чтобы ради них трансляцию передвигать.

– Вот если бы к Марсу али к Венере, – рассуждал он, – полетел бы корабль, – то да. Или, не дай бог, террористы на Константина Михайловича бомбой покусились, а так ведь бесконечная война. Стоит ли ради нее трансляцию такого матча откладывать? По-моему нет.

Наконец Семеныч не выдержал, отставил недопитый чай в сторону, да бегом к холодильнику. Достал бутылочку холодненького пивка да вяленую воблу. Пить оно на работе, конечно же, нельзя, но ведь барин-то об этом и не узнает. Спит, небось… поди, в имении, да второй сон видит.

Сторож хотел было пригубить стаканчик, как на улице залаяла собака. Та самая, которую он просил сегодня тихо вести. Семеныч узнал ее по голосу. Только она могла так надрываться. Явно что-то неладное почуяла.