Ольга Петровская - Глоток Парижа

– О чем ты задумался?

– О том, сколько царапин ты оставила на моей спине этими ногтями.

Мари рассмеялась.

– У меня совсем недлинные ногти.

– Зато очень острые, – не отступал Мартин.

Она перевернулась на живот и оказалась у него под боком.

– Я могу залечить твои раны, – кокетливо промурлыкала Мари.

– Залечи, сегодня ночью, если у тебя нет возражений, – Мартин склонил голову и поцеловал ее так, что ни о каком возражении не могло быть и речи. – Пора вставать.

Мари застонала.

– Мне нужно съездить в город, заехать домой. Кстати, я так и не зарядил телефон.

Лицо у Мари стало серьезным и грустным.

– Эй, не грусти, я вернусь, я обещаю.

Она улыбнулась, но эта улыбка показалась ему слишком натянутой. Он прекрасно понимал ее сомнения. Но лучшим успокоительным для Мари, было сдержать данное им слово. Тем более, что ему действительно до чертиков хотелось к ней вернуться.

Мари накинула рубашку:

– Я принесу твою одежду, положу в ванной, внизу. Мне тоже нужно в душ, я схожу наверх, потом мы сможем наконец-то позавтракать, – она немного задумалась и глянула на часы. – Или пообедать.

Она ушла. Мартин стоял возле разбросанных на полу одеял. Он нагнулся и собрал их. Затем взял подушку и поднес её к лицу. Она пахла Мари. Дивный запах, запах солнца и цветов. Он положил подушки рядом с одеялами и пошел в ванную.

Мари уже была на кухне и грела чай, когда Мартин вышел из душа. Она повернулась к нему с чайником в руке:

– Ты будешь пить зеленый или черный чай?

– Черный, – он был переодет в свою одежду. Приталенная рубашка подчеркивала его торс и была заправлена в джинсы, а рукава закатаны до локтя, что придавало ему небрежно деловой вид. Рыжие волосы Мартина были взъерошены после душа, но казалось, что это было их естественное состояние.

– Когда ты успела погладить мою рубашку? – спросил Мартин, садясь на высокий стул.

– Пока ты складывал одеяла, – ответила Мари, делая глоток из кружки. Вторую она поставила перед ним и села напротив.

– Божественные блины! Где ты научился так готовить?

– У мамы. В детстве я вообще хотел стать поваром. Но когда вырос, решил, что хороших поваров в нашей стране больше, чем хороших журналистов.

– И ты стал хорошим журналистом?

– Я считаю – неплохим, – Мартин самодовольно улыбнулся.

– Так, какие планы на день? – осторожно спросила Мари. Она не хотела поднимать тему их взаимоотношений, но хотела узнать, что думает он.

– Сейчас мне нужно съездить в город, заехать домой, зарядить телефон, взять кое-какие вещи и вернуться к тебе.

Он сделал паузу и добавил:

– Если ты, конечно не против, – он смотрел ей прямо в глаза, и Мари показалось что еще чуть-чуть и она утонет в их океане.

– Абсолютно не против. К тому же, у нас осталось незаконченное дело.

Мартин продолжал пристально смотреть на нее:

– Сейчас моя фантазия способна на многое, – он улыбнулся и его взгляд скользнул вниз по ее шее и задержался на груди, которая невольно приподнялась вверх, когда Мари расправила плечи.

Мари резко покраснела, потому что при этих словах, ее фантазия тоже дала ход.

– Я о том, что мы не выпили вино.

Мартина вдруг осенило, он аж рот открыл, но потом резко его закрыл.

– Что?

– Я тут вдруг подумал, прокручивая события вчерашнего вечера… я налил тебе вино, но ты его не пила. Ты тут же отставила бокал.

– Да, ну и что? – Мари догадывалась, к чему он клонит.

– Ты не хотела, чтобы это все было на пьяную голову… То есть… – он хотел продолжить, но остановился и поджал губы. Вместо того чтобы продолжить, он перегнулся через стол и поцеловал ее.

О Боже, как же он целовал! Мари почувствовала, что земля снова стала уходить у нее из-под ног.

– Ты сейчас никуда не поедешь, и мы проведем целый день в постели.

– Нет, нужно ехать, – Мартин сел обратно на стул.

– Тем более, что моя машина брошена где-то на дороге, – одним глотком он осушил чашку и встал.

– Здесь недалеко заправка, я могу тебя отбуксировать.

– Это было бы здорово.

– Тогда подожди минутку, я соберусь.

Мари упорхнула, а он собрал чашки со стола, сполоснул их и помыл тарелку после блинов.

Затем, открыл кухонную дверь и вышел на веранду. Там стояло два плетеных кресла, и такого же плана столик. Задний двор представлял собой ничем не огражденную лужайку. То есть, было сложно понять, где заканчивались владения хозяйки. Примерно через пятьдесят метров начинался спуск к озеру. Очень красиво и тихо.