Наталья Александрова - Демон никогда не спит [litres]

— Жулик? — удивленно переспросил барон. — Но ведь он подарил мне кинжал, не взяв с меня ни пфеннига… это ты, милейший, хотел на этом подзаработать…

— Чего вы хотите, милостивый господин? — заныл Самуил. — Мне нужно кормить многочисленных детей…

— Пустое! — пренебрежительно отмахнулся барон. — Я на тебя нисколько не сержусь. Скажи мне только, на каком языке ты с ним разговаривал?

— На каком языке? — переспросил Самуил, пряча глаза. — Бог его знает, что это за язык! Мне так часто приходится разговаривать с разными людьми, чтобы заработать лишнюю копейку на хлеб для своих детей, что я научился понимать всех, кто встречается на улицах этого города, — и ливийских разбойников, и амхарских пастухов, и сирийских торговцев пряностями…

— Ты что-то темнишь, Самуил! — недовольно проговорил барон. — Берегись, я могу, в конце концов, рассердиться!

— Воля ваша, милостивый господин, только больше я ничего не могу вам сказать! Я и так сказал слишком много!

У Рудольфа фон Зеботтендорфа внезапно закружилась голова. Все звуки огромного города слились в странную, пугающую, варварскую музыку. Ему вдруг показалось, что сегодняшняя встреча с одноглазым лавочником приснилась ему или привиделась в наркотическом бреду в одном из здешних притонов. Однако боковой карман его френча оттягивала холодная тяжесть удивительного кинжала, доказывая реальность всего происшедшего…

Катя опоздала на десять минут и, разумеется, вешая куртку в закутке, отгороженном стеллажами с журналами, столкнулась с заведующей библиотекой Кирой Леонидовной.

Бежать было поздно, Кира прекрасно видела, что Катя запыхавшаяся и растрепанная.

— Екатерина Дмитриевна, доброе утро! — сказала Кира. — Вас не затруднит заменить сегодня Черевичкину в читальном зале? У нее карантин в школе, ребенка не с кем оставить…

— Но у меня… — начала было Катя.

Она хотела сказать, что у нее куча работы, нужно разобрать новые поступления. К тому же звонили из филиала, что-то у них там стряслось, пропадают книги, не пришлось бы ехать на другой конец города, если сами не разберутся. Да еще из области собирались приехать, из подшефной библиотеки, у них недавно случился пожар, и теперь катастрофическое положение с учебной литературой. Катя обещала помочь и даже отобрала уже кое-что, но не все, а тамошняя заведующая с трудом дозвонилась до нее вчера вечером и сказала, что приедет не на следующей неделе, как собиралась, а завтра, то есть уже сегодня. Потому что пойдет в город машина и может захватить книги, а без машины-то, сами понимаете, сколько она на себе унесет…

Но все эти слова застряли у Кати в горле. Вернее, гортань ее просто замерзла от ледяного взгляда Киры Леонидовны. Катя увидела себя ее глазами: глаза безумно вылуплены, на щеках выступили красные пятна — ох уже эта отвратительная способность краснеть в самый неподходящий момент!

Сама-то Кира, как всегда, на высоте. Спину держит прямо, травянистого цвета костюм сидит отлично, волосы причесаны гладко, лежат волосок к волоску, на губах тщательно наложенная помада. А у Кати небось все уже размазалось…

— Хорошо, — едва слышно ответила Катя, опустив глаза, — я посижу в читалке.

— Вот и славно, — одними губами улыбнулась заведующая, — и… причешитесь, перед тем как идти на рабочее место, все же у нас очаг культуры, библиотека, а не…

Она помедлила, затруднившись сравнением. Не потому, что не нашлось в ее лексиконе подходящих слов, нет, за словом их начальница никогда в карман не лезла, со словарным запасом у нее все было в порядке. Дело в другом, поняла Катя, Кира Леонидовна не могла с ходу сообразить, куда бы ей определить Катю.

«У нас библиотека, а не… бордель»? Вот уж в борделе ей точно не место, кто на нее посмотрит!

«Библиотека, а не сумасшедший дом»? Тоже не подходит, заведующей прекрасно известно, что Катя спокойный, выдержанный человек, никогда не выходит из себя и с работой вполне справляется.

— А не зоопарк, — сказала Кира, имея в виду, очевидно, что Катя похожа на больную обезьяну.

«Если мне место в зоопарке, то тебе — в террариуме», — подумала Катя и поскорее отвернулась, чтобы Кира ничего не прочитала по ее вспыхнувшим глазам.

— Ты, Катерина, не заболела ли? — спросила уборщица баба Зина, появляясь из-за угла с ведром и тряпкой. — Красная вся, как рак. Смотри, сейчас какой-то грипп особенный ходит, вот у Насти Черевичкиной школу уже на карантин закрыли.

— Да я в порядке, — отмахнулась Катя.